Метро. Дмитрий Сафонов

от поезда дежурный диспетчер посмотрел на светящееся табло. Загорающиеся одна за другой лампочки показывали продвижение состава. Диспетчер нагнулся к микрофону и включил связь.

      – Тридцать восьмой! Что случилось? Каков уровень?

      Машинист прикинул на глаз. Уровень никак нельзя назвать высоким. Ему приходилось гонять поезда, когда вода подступала вплотную к самым головкам рельсов.

      – Да вроде ничего особенного, но… Она какая-то странная. Не поймешь, что с ней такое…

      – Какой уровень? – повторил диспетчер.

      – Сантиметров пятнадцать, не больше.

      Диспетчер перевел дыхание. По вспотевшей спине пробежал холодок.

      – Фу, Васильич! Напугал! Хочешь довести меня до инфаркта?

      Он посмотрел на индикаторы насосов водоотливной установки. Горел только один – рабочего насоса. Значит, два резервных не работали. Выходит, и один успевает откачивать воду из приемного резервуара. Если бы он был полон, поплавковое реле включило бы резервный.

      – Васильич! Тридцать восьмой! Не разводи панику! У меня все в норме!

      Диспетчер даже представить себе не мог, чтобы ситуация мгновенно, без видимых причин, вышла из-под контроля.

      – Какая-то она странная! – оправдывался машинист. – Вот я и… На всякий случай…

      – Спасибо! Все в порядке. Продолжай движение, – сказал диспетчер и выключил связь.

* * *

      Только через двадцать минут, отъезжая от "Китай-города", машинист понял, ЧТО с этой водой было не так.

      В кабине стоял обычный запах метро. Точнее, множество запахов, сливавшиеся в один: от разогретых обмоток электродвигателей, технической смолы, покрывавшей силовые кабели, жженого масла в тормозных механизмах и много чего еще.

      Но в том перегоне он уловил какой-то знакомый, радостный запах, заставивший вспомнить о выходных. Нет, скорее, об отпуске, но при чем здесь отпуск?

      Состав набирал ход и катил дальше, к "Таганской", и вдруг машинист вспомнил, что это за запах.

      В тоннельном перегоне воняло рыбой и тиной.

      Обыкновенной гнилой тиной.

* * *

      Денис Истомин нетерпеливыми шагами мерил асфальтированный пятачок перед автобусной остановкой. Он ждал Алису.

      Время от времени он поглядывал на небо, опасаясь, как бы не полил дождь, но, к счастью, его пока не было.

      Он приходил сюда каждое утро – исключая те дни, когда Алиса не ездила на занятия в "Строгановку". Он провожал ее до самых дверей училища, нежно целовал и ревниво интересовался: "Во сколько ты закончишь? Может, постараешься пораньше? Нет?".

      Он остановился и посмотрел в ту сторону, откуда должна была придти Алиса, но, как всегда, никого не увидел. И в следующий момент прозвучало: "Привет, ковбой!".

      Алиса обладала одной замечательной особенностью. Она умела появляться незаметно. И пусть она не всегда приходила в назначенный срок, зато всегда – вовремя. Тогда, когда Денис уже терял терпение, но еще не начинал злиться.

      "Ковбой" – это относилось к его шикарной замшевой куртке.

      Алиса