Московские каникулы. Эмиль Брагинский

ах не выкрикнули приветствия, замшевый ветер равнодушно донес запах моря. Дама поморщила хорошенький носик:

      – Никогда не приеду сюда специально. Венеция плохо пахнет…

      Прошло лет пять. Дама с тем же спутником (такое случается) специально приехали в Венецию, чтобы пожить в ней три-четыре дня и насладиться великим городом. Дама поднялась на мраморный мост, перекинутый через Канале Гранде, остановилась, оглядела дворцы, канал, уходящий в серебряную даль, гондольеров на длинных и узких лодках, замшевый ветер донес опьяняющий запах моря.

      – Я остаюсь здесь навсегда! – восторженно воскликнула Дама.

      – Никогда! – возразил спутник. – Венеция плохо пахнет!

      Лучана Кастеллано родилась в Венеции, ей повезло, хотя она считала иначе:

      – Завидую иностранцам. Они приедут и впервые увидят Венецию!

      Лучана родилась на шумной улочке, что вела от вокзала, вдоль самого большого канала, Канале Гранде, в глубь древнего города и по которой и днем и ночью бродят шумные толпы туристов. Внизу крохотного домика, по-нашему на первом этаже, у родителей Лучаны была лавка сувениров, а жила семья наверху, над ней. Однажды в лавку заглянул молодой преуспевающий адвокат из Рима. Ему приглянулся керамический кувшин – желтый с зеленой ручкой и зеленым носиком.

      – Петух! – вслух решил адвокат.

      – Вы правы, но это вовсе груша! – поправила юная продавщица.

      Адвокат оторвал взгляд от петушиной груши, обнаружил златокудрую Лучану и погиб.

      В роскошном доме, в престижном районе Рима под названием Париоли, керамический петух, похожий на грушу, или груша, которая вылитый петух, занимает почетное место рядом с антикварным фарфором и нисколько ему не проигрывает. Лучана стала женой адвоката, переменила фамилию Кастеллано на Фарини и в роли жены богатого человека чувствовала себя столь же легко и уверенно, как и в сувенирной лавчонке, что неподалеку от вокзала Санта-Лючиа в Венеции.

      Однажды, в воскресенье, Лучана разбудила мужа непривычно рано, чуть ли не в семь утра, а может, и раньше:

      – Ты обещал меня разбудить, Джан-Франко…

      – Я поставил тебе будильник на нужное время! – пробормотал спросонья муж.

      – Но ты ведь знаешь, что никакими будильниками меня не разбудить! Я выросла на улице, где кричат, поют и воют туристы! Меня надо тормошить! Почему ты меня не тормошил?

      – Ты ведь проснулась, в чем проблема? – Муж приоткрыл глаза.

      – Проблема в том, что на тебя нельзя положиться, почему тебе верят клиенты, неясно. А проснулась я потому, что во мне сработал инстинкт ответственности. Возможно, ты позабыл, ты вечно все забываешь, я тебе и жена, и любовница, и секретарша, что бы ты без меня делал?

      – Лучана! – взмолился Джан-Франко. – Если ты не перестанешь выступать, то наверняка опоздаешь на самолет!

      – А если ты позабудешь принимать таблетки, которые прописал этот бездарный, но зато дорогой врач, то я вернусь, а тебя уже нет на свете. Вот, я тебе написала записку, – Лучана сунула ее мужу, – утром перед едой две желтых, днем после еды одна синяя, вечером перед едой две красных! Повтори!

      Муж повторил задание без единой ошибки.

      – Что ты задерживаешь меня дурацкими таблетками, ты всегда был эгоистом, из-за тебя я опоздаю на самолет. Прощай, дорогой!

      Лучана чмокнула мужа и кинулась к выходу. На улице шофер предупредительно держал открытой переднюю дверцу машины.

      – Откройте заднюю. Я должна проверить, на месте ли клетка?

      Шофер покорно открыл заднюю дверцу, добавив при этом:

      – Она на месте, синьора!

      – Обойдусь без ваших комментариев! Что я, слепая и сама не вижу клетку? Поехали! А то я из-за вас опоздаю!

      После отбытия жены Джан-Франко повернулся на другой бок, потянулся всем телом и сладко заснул. Но долго блаженствовать ему не удалось. Пронзительно и противно зазвонил телефон.

      Тяжко вздохнув, Джан-Франко снял телефонную трубку. Он так и знал, что это жена звонит из аэропорта.

      – Ты опять дрыхнешь?

      – Но сегодня воскресенье, – не выдержал муж, – и я имею право!

      – Если б ты был приличным человеком, то проводил бы меня…

      – Но ты сама не хотела…

      – Молчи! Где записка, которую я тебе написала?

      – Вот она! – сказал Джан-Франко, судорожно ища записку, куда она подевалась, черт бы ее побрал!

      – Тогда скажи, когда надо принимать красные таблетки?

      – Днем, перед едой! – наудачу ответил муж.

      В будке телефона-автомата Лучана усмехнулась:

      – Ты потрясающе врешь в суде, но совершенно не умеешь врать дома. Я знала, что ты потеряешь записку, поэтому я тебе оставила еще одну, в столовой, посередине стола. Я убрала муранскую вазу, положила записку и прижала ее твоим любимым лакированным ботинком! Принимай лекарства вовремя!

      Вскоре Лучана уже шествовала по аэропорту Фиумичино в ореоле