Трое. Кен Фоллетт

Там я познакомился с твоей мамой, выпил еще чая и выслушал еще одну биографию. Когда я наконец выяснил твой адрес, ехать было уже поздно, так что пришлось ждать до утра. Но у меня всего несколько часов – мой корабль отплывает завтра.

      – Демобилизуешься?

      – Через три недели, два дня и девяносто четыре минуты.

      – И что собираешься делать дома?

      – Продолжу семейный бизнес. За последние пару лет выяснилось, что я – прирожденный делец.

      – А что за бизнес? Ты никогда не рассказывал.

      – Грузоперевозки, – коротко ответил Кортоне. – А ты-то как сюда попал? И как тебе вообще пришло в голову поступить в Оксфорд? Что изучаешь?

      – Иврит.

      – Шутишь!

      – Я немного умел писать на иврите, еще до школы, разве я тебе не говорил? Мой дедушка был настоящим грамотеем. Он жил в вонючей каморке над булочной на Майл-Энд-роуд. Я приходил к нему каждые выходные, с тех пор как себя помню; но я не жаловался – наоборот, было здорово. Да и потом, что еще можно изучать?

      Кортоне пожал плечами.

      – Ну, не знаю… Атомную физику или экономику, например. Зачем вообще учиться?

      – Чтобы стать умным, счастливым и богатым.

      Кортоне покачал головой.

      – Ты не меняешься – все такой же чудик. А девчонки тут есть?

      – Очень мало. К тому же я занят.

      Кортоне заметил, что Дикштейн покраснел.

      – Враки! Да ты влюбился, чучело! Кто она?

      – Ну, если честно… – Дикштейн помолчал. – Шансов у меня все равно нет. Профессорская жена экзотична, интеллектуальна и безумно хороша собой.

      Кортоне скептически поджал губы.

      – М-да, звучит безнадежно.

      – Я знаю, но все же… Да ты сейчас сам увидишь.

      – Я? Где?

      – Профессор Эшфорд устраивает коктейльную вечеринку, и я приглашен. Как раз собирался выходить, когда ты заявился, – объяснил Дикштейн, надевая куртку.

      – Коктейльная вечеринка в Оксфорде, – протянул Кортоне. – Будет что порассказать дома, в Буффало!

      Утро выдалось солнечным, но холодным. Бледные лучи омывали желтоватую каменную кладку старых зданий. Приятели шли в уютном молчании, засунув руки в карманы, чуть сгорбившись от напора ледяного ноябрьского ветра, завывающего в переулках. Кортоне бормотал себе под нос: «Дремлющие шпили[2], мать твою…»

      На улицах было почти пустынно. Заметив на противоположной стороне верзилу в шарфе с эмблемой колледжа, Дикштейн указал на него.

      – Смотри, вон русский идет. Эй, Ростов!

      Тот поднял голову, помахал им и перешел через дорогу. Он оказался длинным, нескладным, в костюме не по росту. Кортоне уже начало казаться, что в этой стране все тощие.

      – Ростов учится со мной в Бейллиоле[3]. Познакомьтесь: Давид Ростов – Алан Кортоне. Мы с Алом вместе воевали в Италии. Идешь к Эшфорду?

      Русский энергично кивнул.

      – Как не выпить на дармовщинку!

      – Вы тоже изучаете иврит? – спросил Кортоне.

      – Нет, я изучаю буржуазную экономику, – ответил Ростов.

      Дикштейн

2

«Город дремлющих шпилей» – прозвище Оксфорда, заимствованное из поэмы Мэтью Арнольда «Тирс».

3

Б е й л л и о л – один из наиболее известных колледжей Оксфордского университета. Основан в 1263 году; назван в честь основателя, Джона де Бейллиола.