Занимательная Греция. Михаил Гаспаров

– как раз через них и выход был на равнину, –

      Вдруг домовитая тут ему повстречалась супруга,

      Дочь Этиона великодушного, Андромаха.

      Жил Этион отец у подножья лесистого Плака

      В Фивах нижнеплакийских и киликийцами правил;

      Дочь же его за меднодоспешного Гектора вышла.

      Там она встретилась с мужем; за нею почтенная няня,

      Нежно прижавши к груди младенца, несла малютку,

      Сына Гектора милого, – был, как звезда, он прекрасен,

      Гектор Скамандрием звал его, прочие ж в городе люди

      Астианактом за то, что оплотом для Трои был Гектор.

      Как поглядел на ребенка, невольно отец улыбнулся.

      Рядом жена Андромаха стояла и плакала горько.

      За руку мужа взяла она и так говорила:

      – Ты, удивительный, сам себя губишь своею отвагой.

      Видно, не жалко ни сына тебе, ни меня, горемычной,

      Что вдовою скоро останусь: ведь скоро ахейцы,

      Ринувшись все на тебя, умертвят, – а мне так отрадней

      Было бы в землю сойти, чем мужа лишиться. Какое

      В жизни мне будет тепло, когда тебя гибель постигнет?

      Скорби одни! Ведь нет у меня ни отца, ни родимой:

      Ах, убил отца моего Ахилл боговидный,

      Да и город родной киликийцев сровнял он с землею –

      Фивы высоковоротные. Но Этионово тело,

      Даже убитого, не обнажил, сохраняя почтенье.

      Сжег его он по чину с доспехами бранными вместе

      И могильник насыпал. Вокруг же вязы взрастили

      Горные нимфы, Зевеса эгидоносного девы.

      Гектор, ты мне отец, и мать для меня ты, Гектор,

      Ты один мне брат, и ты мне супруг цветущий,

      Сжалься теперь надо мной, останься с нами на башне,

      Войско ж поставь у дикой смоковницы: там всего меньше

      Город наш защищен и доступней для приступа стены.

      Ей отвечает сверкающий шлемом Гектор великий:

      – Все, что ты здесь говоришь, и меня беспокоит, но стыдно

      Мне пред троянцами и троянками в длинных одеждах,

      Если буду, как трус дрянной, уклоняться от битвы.

      Сам я знаю отлично, поверь и сердцем и духом:

      Будет некогда день – и священная Троя погибнет,

      С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама!

      Но не о гибели стольких троянцев теперь сокрушаюсь,

      Не о братьях отважных моих, которые скоро

      В прах полягут, убиты рукою врагов разъяренных, –

      Лишь о тебе я горюю! Ахеец в панцире медном

      Всю в слезах тебя уведет далеко в неволю:

      В Аргосе будешь ты ткать полотно чужеземной хозяйке,

      Воду будешь носить с Мисеидских ключей и Гиперских,

      Сердце скрепя, подчиняясь невольно безрадостной доле.

      Кто-нибудь, видя, как слезы ты проливаешь, промолвит:

      «Гектора это жена, был в сраженьях воителем первым

      Он среди войска троянцев, когда Илион разрушали».

      Скажет