Занимательная Греция. Михаил Гаспаров

Анакреонта, а произведения его позднейших подражателей. Но именно по таким стихам, коротеньким, бесхитростным и как будто игрушечным, представляло его себе потомство.

      Мне девушки сказали:

      «Анакреон, стареешь!

      Вот зеркало, взгляни-ка:

      Твои опали кудри,

      И темя облысело».

      А я, растут ли кудри,

      Или давно их нету, –

      Не знаю, только знаю,

      Что старику не стыдно

      Тем веселей резвиться,

      Чем ближе смертный жребий.

      Хочу запеть о Трое,

      Хочу о древнем Кадме,

      А лира моя, лира

      Звенит мне про Эрота.

      Я струны перестроил,

      Я лиру переладил,

      Я начал петь Геракла,

      А лира мне – Эрота.

      Прощайте же, герои:

      Как видно, петь могу я

      Эрота, лишь Эрота.

      Как пьет земля сырая,

      Так из земли – деревья,

      А море пьет из речек,

      А солнце пьет из моря,

      А месяц пьет из солнца.

      Друзья мои, за что же

      Вы пить мне не даете?

      Стихотворение про гроб Анакреона Пушкин написал еще на школьной скамье; но и потом, возмужав, он не раз возвращался мыслью к старому утешителю. Он перевел несколько его стихотворений. Вот одно из них, на этот раз – не позднейшее подражание, а настоящий Анакреонт. Пушкин только переименовал «фракийскую» лошадку Анакреонта в «кавказскую»:

      Кобылица молодая,

      Честь кавказского тавра,

      Что ты мчишься, удалая?

      И тебе пришла пора;

      Не косись пугливым оком,

      Ног на воздух не мечи,

      В поле гладком и широком

      Своенравно не скачи.

      Погоди; тебя заставлю