Поэзия. Verona Rupes

4483-1665-4

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      «Орел пустынный рандеву…»

      Орел пустынный рандеву

      Назначил Солнцу. Наяву

      Как в сне глубоком формы их

      Крестом схлестнулись. Краткий миг

      Был этот символ в небесах, —

      Он утонул в моих глазах…

      «Меж гор, в глубоком подземелье…»

      Меж гор, в глубоком подземелье,

      Во мгле, в гнетущей тишине

      Течет ручей. В глубоком сне

      Забыт эпохой отчужденья…

      А там, в далекой вышине,

      Там, в небесах, где нету света

      Разбитая душа поэта

      Все время тянется к тебе…

      «Может, не напрасно ты прожил…»

      Может, не напрасно ты прожил,

      Может, станешь верить в чудеса

      Логоса, который разложил

      Мириады звезд на небесах.

      Может, не напрасно пройден путь,

      Может, ты увидишь яркий свет.

      И в блаженстве будешь ты тонуть…

      Как тогда… И яркий силуэт

      Красочно предстанет пред тобой.

      Может, ты постигнешь мой совет,

      Примешь свой последний главный бой —

      И оставишь в мире яркий след.

      «При тусклом свете фонарей…»

      При тусклом свете фонарей,

      Под сиплый рев ржавых моторов

      Он шел по тротуару. Дней

      Не счесть безликих. У забора

      Он видел все того же пса,

      Ту же пустую остановку.

      Повешенное наизнанку

      Белье за изгородью. Снам

      Давно он верить перестал.

      Теперь они его томили

      Как и вся жизнь. И голоса

      В темную пропасть не манили.

      Холодный дождь хлестал в лицо.

      Бездушный ветер срывал шляпу.

      Напоминал о старой клятве

      Потертый крест. Он и кольцо

      Огненным льдом сжигали тело.

      Он покрутил их неумело —

      И побрел дальше. Его путь

      Вился безжалостной насмешкой.

      Немой, безликой и неспешной,

      В которой он привык тонуть…

      «Все начинается с любви…»

      Все начинается с любви:

      Улыбка ангела-ребенка

      И утопающий смех звонкий

      В лучах мерцающей зари.

      Все начинается с любви.

      Все окупаемо любовью…

      Грехи, невежество, гордыня,

      Пренебрежение святыней.

      И капли недружеской крови.

      Все окупаемо любовью?

      Все подчиняемо любви.

      Все чувства, мысли, побужденья

      Со дня библейского творенья,

      Что чуть виднеется вдали…

      Все подчиняемо любви?..

      «Глубоко в темени среднеземных провалов…»

      Глубоко в темени среднеземных провалов

      Под старым кленом, высохшим в скелет,

      Стоял как в ранах много-много лет

      Пленником времени усохший домик малый.

      Драконом пламенным, только несущим холод

      В глазах окон ревел-взвывал поток.

      Среди камней померкнувший исток

      Шипел, петлял и полз. Он тоже был немолод.

      Сидела, скрючившись. Лицо, душа в морщинах.

      В её глазах сходил с ума поток.

      И небо давит будто потолок…

      И мыслей круговерть о близости кончины…

      ……………………..

      На небе в солнечном кристально чистом свете

      В долине зелени бежал-журчал поток.

      Там канул в бесконечность потолок.

      И там она. И он. И молодость воспета…

      «Он борется за правду и свободу?»

      Он борется за правду и свободу?

      Отнюдь. Он борется за свой лишь кошелек.

      За тех, кто по истории – уроды.

      За тех, кому свет счастья невдомек.

      Он борется, чтоб скинуть злые силы,

      Себя считая лучше, чем они.

      И так – для всех. И так – все эти дни.

      Поэтому в крови всегда могилы.

      Он борется за честь и за бесчестье?

      Он