.

на площади молодого господина, богача, – звали его Аристон. Аристон был человек не глупый и не злой, но жил, как все богатые греки – не принимался ни за какое дело, а жил только в свое удовольствие. Встретил его раз Сократ и стал с ним говорить. Подошел народ и стал слушать. Сократ и говорит: – Здравствуй, Аристон! Что давно не видать тебя? Верно, ты работой какой занят, тебе и некогда шляться, как нам? – Нет, – говорит, – я никакой работой не занят. Да и на что мне работать? И нечего и незачем. Мне и так хорошо. Я ведь не бедняк какой, а человек достаточный, слава богам! Какая же мне неволя работать или хлопотать? Вот нешто в начальство, если бы выбрали, пожалуй, из чести пошел бы. Да и то навряд. Возьмешь должность какую-нибудь – все забота. Хочешь, не хочешь иди, слушай, говори и пиши. Все это докука лишняя. И с чего мне себя неволить? Деньги у меня есть, рабы есть, что не вздумаю, то будет у меня. Живу весело, чего же мне еще? – Это точно, что неволи тебе нет, – сказал Сократ, – да только хорошо ли будет, если ты весь век так проживешь? – А отчего же нехорошо? Чего же еще лучше, как весь век в удовольствиях прожить? – То-то, хорошо ли будет? – сказал Сократ. – Не все то хорошо, что нам хорошим кажется. Слыхал ли ты о Геркулесе? – Кто не знает о Геркулесе, какой он богатырь был и какие дела славные делал и какую славу заслужил, – сказал Аристон. – Ну, а слыхал ты, как он путь жизни выбирал? – сказал Сократ. – Этого не слыхал. – А не слыхал, так я расскажу тебе, – сказал Сократ. – Рассказать, что ли? – Расскажи, Сократ, – сказали другие. И Сократ стал рассказывать: – Вот видишь ли: когда Геркулес вырос, задумывался он над тем, какую ему избрать жизнь. И пошел он прогуляться и все с собой думает: что ему делать и как жить? И вот шел он, шел и зашел далеко в поле и видит: откуда ни возьмись, в чистом поле идут к нему навстречу две женщины. Подивился Геркулес и пошел сам к ним навстречу. Видит: одна ни большая, ни маленькая, ни толстая, ни худая, ни нарядная, ни замаранная, а простая и неприметная, идет ровно, тихо, не торопится, а другая – высокая, толстая, в пышном платье, набеленная и нарумяненная. Неприметная шла прямо и не оглядывалась по сторонам. Нарядная же подергивалась, охорашивалась и все оглядывалась, на тень свою смотрела. Вот стали они подходить к Геркулесу, нарядная подпрыгнула и выскочила вперед прямо к Геркулесу. – Знаю я, – говорит, – что раздумываешь ты о жизни: какую тебе жизнь избрать и по какой дороге идти? Вот я и вышла показать тебе самую лучшую мою дорогу. Пойдешь со мной, все тебе легко и весело будет. Не будет у тебя ни трудов, ни заботы, ни печали. Печали тебе никакой не будет, веселье на моей дороге никогда не будет перемежаться, – от одного веселья будешь переходить в другое, забота только та и будет, что выбирать: какое сладкое кушанье слаще, какое вино вкуснее, какая постель мягче, какое веселье веселее. А трудов только и будет, что приказать то, что тебе вздумается. Все, что прикажешь, другие тебе и сделают. Хорошо показалось Геркулесу обещание толстой женщины, и, чтобы запомнить ее, спросил ее имя. – Имя мое настоящее, – сказала женщина, –