Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа. Любовь Гайдученко

этого довольно распространённого явления был великий русский композитор Пётр Ильич Чайковский.

      Не надо думать, что гомосексуалисты (геи, голубые, а во времена Чайковского их ещё называли «бугры») – распространённое явление исключительно в наше время. Они существуют с тех пор, как появился человек. Очевидно, природа не сразу чётко определилась с двумя полами. Экспериментаторы, которые создали человечество и всю эту гигантскую лабораторию на планете Земля, шли методом проб и ошибок. В итоге получилось так, что потенциально человек всё-таки бисексуален.

      Человечество за несколько тысячелетий своего существования так и не подошло к познанию себя и до сих пор не понимает и не может объяснить многих вещей. Почему, например, в одной и той же семье, от одних и тех же родителей рождаются совершенно разные дети? Вот и в семье Чайковских геями были только два брата – Пётр и Модест. «Чайковскому более всего нравились не взрослые молодые люди или сверстники – напротив, как станет ясно далее, он предпочитал подростков». О ужас! Великий русский композитор был ещё и педофилом! У него было довольно много связей со своими студентами, когда он преподавал в Московской консерватории. Впоследствии он соблазнил даже собственного племянника Боба Давыдова.

      «У самого Чайковского долго сохранялось двойственное отношение к собственной ориентации. Как мы увидим ниже, с одной стороны, гомосексуальность не вызывала у него ни самоистязаний, ни нравственного осуждения и, за исключением редких минут особенной ипохондрии, мыслилась им в первую очередь как источник удовольствия». (Все цитаты даются по книге Александра Познанского из серии ЖЗЛ «Чайковский»).

      И понятно, что любой человек склонен заблуждаться относительно себя. Вот и Чайковский наивно думал, что он сумеет перебороть свою натуру и стать «таким, как все», «нормальным мужчиной». Этим объясняется его попытка брака с девицей Милюковой, которая кончилась большим крахом для обоих. Он не смог преодолеть своего органического отвращения к женщине.

      «Есть люди, которые не могут меня презирать за мои пороки только потому, что они меня стали любить, когда еще не подозревали, что я в сущности человек с потерянной репутацией. Сюда относится, например, Саша! Я знаю, что она о всем догадывается и все прощает. Таким же образом относятся ко мне очень многие любимые или уважаемые мной личности. Разве ты думаешь, что мне не тяжело это сознание, что меня жалеют и прощают, когда, в сущности, я ни в чем не виноват! И разве не убийственна мысль, что люди, меня любящие, иногда могут стыдиться меня! А ведь это сто раз было и сто раз будет. Словом, я хотел бы женитьбой или вообще гласной связью с женщиной зажать рты разной презренной твари, мнением которой я вовсе не дорожу, но которая может причинить огорчения людям мне близким». Итак, несмотря на то что композитор употребляет здесь в применении к своим сексуальным предпочтениям традиционное слово «порок», во всем этом письме нет ощущения собственной