Принцип без принципа. Konstantin Kerby

вкусу, с которым был отделан интерьер и убранство квартиры. Правда, потом я узнал, что над этим работал ее бывший бойфренд, который был весьма именитым дизайнером. Я попросил чаю и принять душ, мотивируя тем, что мне это необходимо. Выдав мне полотенце, моя новоявленная сестра пошла на кухню готовить чай, а я залез под душ и насладился чудесным гелем «Л’окситан» с восхитительным ароматом каких-то полевых цветов. Помывшись, я не спешил вылезать, сев в ванную и приняв позу плакальщика в душе, я ожидал ее появления.

      Естественно, вскоре она постучала и сказала, что чай готов, но я хранил провокационное молчание, она постучала вновь уже с вопросом «вселиутебяхорошо» и, не получив ответа, зашла в ванную. Картину, которую увидела Маша, я подготовил небрежно, но продуманно, за неплотно закрытой занавеской в ванной почти спиной ко входу сидел голый парень, подставив лицо, «полное страданий» с закрытыми глазами, под струи души, типа чтобы не видно слез. Одну руку я предусмотрительно положил на бортик ванны. И хотя ни слез, ни страданий на лице не было видно, ее сознание участливо дорисовало все, что нужно, и она, наклонившись ко мне, коснулась плеча. Я вздрогнул и, опустив голову вниз, продолжал движения типа всхлип, это заставило ее начать успокаивать меня, опустившись к бортику ванны и гладя меня по мокрому плечу, потом потянувшись гладить меня по голове.

      Я вздрагивал и не реагировал на ее успокаивающие движения, стараясь отвлечь свое сознание от преждевременной эрекции. Не чувствуя успешности, она заактивничала в своем утешении. Я второй рукой потянул ее руку, чтобы прижаться к ней своей щекой, этим движением я заставил ее наклониться и приблизиться максимально к моей спине, я слышал, как она выключила свободной рукой душ и, присев, случайно прижалась грудью к моей руке, лежащей на бортике ванны. Не поворачиваясь, я развернул ее захваченную руку ладонью к своим губам и типа зарылся в утешении, уткнувшись мокрым лицом. На само деле я очень аккуратно ласкал ее ладонь, имитируя окончание истерики, и вскоре я почувствовал, как ее соски набухли и затвердели, один из них уперся в мое плечо. Все было готово к «сексу из жалости», и я, резко развернувшись к ней, начал «искать» ее губы, целуя с закрытыми глазами ее лицо, поигрывая пальцами на ее затылке. Пройдя не слишком длинный путь, я коснулся ее губ, несмело, как бы извиняясь, я начал целовать их, постепенно смелее захватывая ее губы, все активнее, почти покусывая их.

      Сквозь прикрытые веки я видел, что ее глаза закрыты, ее тело слегка напряженно от неожиданной атаки, тем не менее недвусмысленно отзывалось мне навстречу, и ее губы, поначалу такие безмолвные, сперва робко, а потом все активнее отвечали мне взаимностью. Я не спешил переходить к другим действиям, точно понимая, что в таком сексе «спонтанность» действий определяет их успех. Вскоре она обнимала меня и совершила попытку изменить позицию и даже типа отстраниться. Не воспользоваться этим было бы глупо, и я мягко, но настойчиво завалил ее прямо в одежде на себя,