На крыльях орла. Кен Фоллетт

о Билле. Но она могла излить душу Дороти и Тиму.

      Ее свояк, Тим Риэрдон, был федеральным прокурором в департаменте юстиции и располагал очень хорошими связями. Отец Тима служил административным помощником президента Джона Ф. Кеннеди, а Тим работал на Теда Кеннеди. Тим также был лично знаком со спикером палаты представителей, Томасом П. «Типом» О’Нилом и сенатором от штата Мэриленд Чарльзом Матиасом. Ему была известна проблема с паспортами, ибо Эмили поведала ее ему, как только прилетела в Вашингтон из Тегерана, и он обсудил ее с Россом Перо.

      – Я могу написать письмо президенту Картеру и попросить Теда Кеннеди лично вручить его, – предложил Тим.

      Эмили согласно кивнула головой. Ей было трудно сосредоточиться. Ее мучили догадки, что же сейчас делает Билл.

* * *

      Пол и Билл как раз стояли снаружи камеры № 9, замерзшие, окоченевшие и в отчаянии ожидавшие, что же произойдет с ними дальше.

      Пол чувствовал себя особенно уязвимым: белый американец в деловом костюме, способный произнести всего несколько слов на фарси, перед лицом толпы заключенных, смахивавших на головорезов и убийц. Он вдруг вспомнил прочитанное, что в тюрьме мужчин часто насилуют, и мрачно размышлял, каким образом он справится с чем-то подобного рода.

      Пол взглянул на Билла. Его лицо побледнело от напряжения.

      Один из заключенных заговорил с ними на фарси. Пол выдавил из себя:

      – Кто-нибудь здесь говорит по-английски?

      Из другой камеры на противоположной стороне коридора отозвался голос:

      – Я говорю по-английски.

      Затем состоялся разговор из выкриков на фарси, и переводчик заорал:

      – Какое у вас преступление?

      – Мы ничего не совершили, – ответил Пол.

      – В чем вас обвиняют?

      – Ни в чем. Мы просто обыкновенные американские бизнесмены с женами и детьми и не знаем, почему мы в тюрьме.

      Это было переведено. Затем последовала быстрая речь на фарси, далее переводчик сказал:

      – Тот, кто разговаривает со мной, является старшим вашей камеры, потому что он находится в ней дольше всех.

      – Понятно, – ответил Пол.

      – Он укажет вам, где лечь спать.

      По мере того как они разговаривали, напряженность несколько снизилась. Пол осмотрелся. Бетонные стены были некогда выкрашены в оранжевый цвет, но теперь они просто были грязными. Большую часть бетонного пола покрывало нечто вроде тонкого ковра или мата. Камера была оборудована трехъярусными койками, самое нижнее спальное место представляло собой не что иное, как тонкий матрас на полу. Комната освещалась единственной тусклой лампочкой и вентилировалась через решетку в стене, которая впускала морозный ночной воздух. Камера была набита до отказа.

      Через некоторое время пришел охранник, открыл дверь камеры № 9 и жестом приказал Полу и Биллу выйти.

      Вот оно, мелькнуло в голове у Пола, сейчас нас выпустят. Благодарение Богу, мне не придется проводить ночь в этой кошмарной