Фиалковое утро. Сати Харлан

ком в жалко трясущемся горле.

      – Мой выбор был рассудителен и не опирался на сердце.

      – Я поверю твоим словам, но, если кто-то из твоих мышей оплошает, ты вылетишь из дворца вместе с ними. Мне нужно крепкое плечо бойца, на которое я могу опереться, а не двоедушная девица, что плетет свои сети за моей спиной. Поняла?

      Ты рядом, пока приносишь пользу.

      – Да, Ваше Величество. Простите мне мое непозволительное поведение. Такого больше не повторится.

      Я – Ворон Его Величества, а веду себя с ним, как с дворовым приятелем. Бесы попутали, не иначе. Мне еще повело, что король обошелся предупреждением, а не сразу скинул с жеребца, избавляясь от никудышного бойца – харийской девки, что дерзнула прятаться под личиной его Ворона, удовлетворяя свои осудительные желания.

      Королю и слуге не быть друзьями. Мы как небесная звезда и камень из подворотни – я могу только лежать под его сияющим величием и радоваться, когда кроха света Авриила пригревает мой выстуженный тенью бок.

      И я не потеряю своего места под его холодным светом. Польза. От меня должна быть польза.

      – Заран сказал, что его мать сильно болела. По возвращению в Аракан, я заберу у Пирса портреты сыроедов и обойду все лекарские лавки. В том, что у Хельги была обычная простуда, сомнений нет. Ее не было две недели, а умерла она только пару дней назад. Что-то задержало ее в столице. И пока все сводится к лекарским.

      Авриил протяжно выдохнул. Я чувствовала этот выдох каждой клеточкой своей вытянутой по струнке спины.

      – Ты уже ходила по лекарским. Они ничего не знают.

      – Кто-то один знает и срывает это. У Хельги не было денег на врачевателя. Лекарская была ее единственным вариантом. Ваше Величество, мать оставила ребенка одного. В том нет доброй воли.

      – Приступишь завтра.

      – Да, мой король.

      Глубокий вдох.

      – Только не приставляй ко мне никого из своих помощников. Пользы от них, мягко говоря, никакой. Только зря воздух изводят.

      – Если пообещаете не покидать дворец в одиночку.

      – Ты не в том положении, чтобы выдвигать мне условия. Сделаешь так, как я сказал.

      – Как пожелаете, Ваше Величество.

      Авриил больше ничего не говорил. Гулял в своих мыслях, изредка хмыкая или покачивая головой. Ночные тени редкого леска, падали на его волосы, но ночь не могла сравниться с их чернотой, как и окружившая нас тишина не могла соперничать своей тяжестью с молчанием короля.

      – Остановите лошадь. – Я быстро погасила огонек-светлячок, освещающий для меня страницы книги. Прислушалась: ни пения вечерних птиц, ни копошений зверья, ни скрипа сухих стволов. Быстро натянула на Авриила капюшон и, всунув ему книгу, спрыгнула на землю. – Сидите в седле и не двигайтесь. Они не должны вас узнать.

      Король покрутил в руках книгу, отмечая пурпурную щелковую обложку, осмотрелся и нехотя кивнул.

      – Так-так-так, – из-за стволов вышел поджарый златовласый молодой мужчина, держа ладонь на рукояти длинного кинжала, – кто это у нас тут