Возрождение человечества: Начало. Софи Куд

лица.

      – Чт… – не успел Норран вымолвить и слова, как его тоже огрели хорошим ударом по глазу.

      Рю увидел незнакомого мальчишку. Это был маленький горгулий лет одиннадцати с узкими карими глазами. Смольные волосы с боковым пробором слегка взъерошились. Под правым глазом у него виднелись вырубленные шрамы в форме двух волнистых полосок (Рю боялся предположить, откуда у юного мальчишки такие глубокие порезы). На изумрудной жилетке чуть ниже плеча красовался флокс нежно-голубого цвета. Под жилетом была надеты белая рубашка с короткими рукавами. Мальчик стоял в боевой позе, полностью готовый к драке. Конечно, одного удара было мало, чтобы сразить крупного Норрана.

      – А это ты, идиот! – громила быстро оправился и поднялся на ноги. Норран был вдвое больше своего соперника. Он с пренебрежением добавил. – Соун Торро Свободный!

      – Беги! – неизвестный спаситель обратился к Рю, устремив на него острый взгляд. В глаза бросились две черные родинки на его лице: одна на подбородке, а вторая чуть выше левой скулы.

      Рю тут же послушался горгулья по имени Соун – схватил мешок и бросился из леса. Он бежал без оглядки в надежде, что низкий черноволосый мальчишка одолеет безмозглого медведя по кличке Норран.

      Как только Рю достиг середины моста, он остановился, пытаясь перевести дух. В памяти всплыло необычное ощущение, накатившее на него во время драки. Рю показалось, что в тот момент его ромбик на шее слегка покалывал.

      «Как мне удалось летать над землей? – думал Рю, пока шел домой. – И как я проник в головы Норрана и Зэрка? И почему я вдруг увидел будущее?»

      Все эти вопросы так и остались без ответов.

      Осколок кожи

      Речной район встретил Рю привычной унылой картиной. Веселые барды в дорогих платьях заменились жалкими шутами; запах клубники превратился в тяжелый смрад; расписные двухэтажные дома уменьшили свою высоту; прилавки с пирогами заметно поредели. От оживленности Северной части города не осталось и следа. Настроение Рю вместе с пейзажем становилось все хуже.

      Прямо за мостом без устали танцевал одинокий шут без ботинок. Его щеки были разукрашены свеклой. Шут напевал глупую частушку:

      Родился я в простой семье,

      В обносках, пыли и старье!

      Сегодня снова голодаю,

      Добыть бы завтра урожаю!

      Родился я в простой семье,

      В обносках пыли и старье!

      Давайте взглянем в мой карман,

      Там сгнил последний баклажан!

      Родился я в простой семье,

      В обносках, пыли и старье!

      И вот закончились стихи,

      Иди отведай шелухи!

      На повороте, ведущем к Старографской улице, Рю заметил городскую доску объявлений. Он быстро пробежался по ней взглядом, сперва не обнаружив на многочисленных бумажках ничего интересного: открылся очередной трактир, кто-то подрался на Кришковой улице, ограбление в яблочном прилавке и прочая ерунда. Но в самом неприметном уголке висел пожелтевший