Юность Барона. Обретения. Андрей Константинов

училище, маневры на малых высотах…

      – Ну-ну. Поглядел бы я, как ты на МиГе станешь маневрировать. Под мостом.

      Поглощенный поглощаемыми биточками Барон не прислушивался намеренно к чужим разговорам, но летуны в данный момент заговорили чересчур эмоционально. По всему было видно, что этот их спор носит характер давний и принципиальный.

      – А что такого? И на реактивных истребителях вполне можно летать так, как Чкалов. Главное, правильно определить расстояние до воды. Скажем, метр держать воду. Пилотажная скорость, самая оптимальная, – 700. И – вперед.

      – Вперед к могиле. В лучшем случае к трибуналу.

      – Да при чем здесь могила?! Я ж тебе говорю, при скорости в 700…

      – А ты себе, хотя бы визуально, расстояние между мостовыми опорами представляешь?

      – Разумеется.

      – А ты в курсе, что человеческое зрение устроено так, что при подлете расфокус дает не расширение, а сужение пространства?

      – Допустим. И чего?

      – А того, что частичная потеря ориентации стопроцентно гарантирована. Это раз. Второе: на твоих, как ты говоришь, оптимальных семистах машину начинает…

      – Мальчики! Снова вы про свои самолеты, – капризно надула губки одна из барышень. – Нам скучно!

      – Ничего не поделаешь, Милка, – показно вздохнула ее подруга. – Об этом даже в песне поется. У них первым делом – самолеты, ну а девушки…

      – Неправда! – возразил заносчивый. – В отпуске девушки у нас исключительно на первом. Равно как они же на втором и на третьем местах.

      – Отставить скуку! – скомандовал сомневающийся. – Давайте-ка еще шампанского выпьем. Милочка, солнышко, будьте любезны, разделите вон то симпатичное яблочко на общее количество пайщиков. Пока Валентуля его в одно жало не прикончил.

      – Я не понял? Что за наветы?!

      Солнышко покорно взяло большое красное яблоко, разрезало его пополам и… взвизгнув, смахнуло обе половинки на пол:

      – Мамочки! Червяк!

      Летуны дружно загоготали.

      – Не червяк, Милочка, а мясо.

      – Во-во, надо его на кухню. Повару.

      С этими словами соискатель лавров Чкалова носком ботинка пнул ближайшую к нему яблочную половинку в направлении буфетной стойки.

      Наблюдавший за этой сценой Барон встал из-за стола, дошел до буфета, поднял с пола сперва один, затем второй кусок и обратился к гуляющей компании:

      – Вы позволите?

      – Да пожалуйста. Угощайтесь.

      – Спасибо.

      Барон возвратился за столик, тщательно протер яблоко салфеткой и положил перед собой.

      – Мужчина, может быть, вы голодны? – не удержалась от колкости Милочка, она же солнышко. – У нас есть хлеб и колбаса.

      – Благодарю. Я буду иметь в виду.

      Барон не обиделся – эта веселая четверка была ему симпатична. Особенно Валентуля, с такой заразительной убежденностью рассуждавший о возможности пролета под мостом на реактивном истребителе. Иное дело, что, хотя по возрасту молодые люди и являлись, как и он сам, детьми войны, однако ленинградцев