Обещанная медведю. Замуж за монстра. Анна Владимирова

Горячее дыхание оборотня опаляло затылок, и я привычно замерла загнанной жертвой, позабыв о том, как было хорошо вот только что. Мокрые ладони заскользили на его запястье, но он проигнорировал, тяжело дыша.

      – Пусти, – просипела я, не готовая к тому, что он сразу послушает. Без его опоры я сползла по спинке кресла на дрожащих ногах. – И перестань в меня кончать!

      – Ты считаешь, что можешь продолжать меня воспитывать? – усмехнулся он и обошел меня, направляясь наверх.

      Я беспомощно проследила за ним, давясь воздухом и потирая шею. Нет, она не болела больше. Горло сжалось от обиды и пренебрежения. Хотелось кинуться за Стереговым, сорвать портрет со стенки и разбить у него на голове.

      – Ты трус, Стерегов! – бросила я ему в спину.

      – Да, Ринка, да, – не повелся он и скрылся где-то в глубине этажа, а я сползла на пол за кресло и съежилась, подтянув колени к груди.

      Как же больно от его равнодушия… Когда-то он был всем моим миром. И пусть все это осталось далеко в прошлом, оно продолжало поддерживать, давать смысл… Только теперь, глядя на все, что происходило между нами, я начала терять опору. Голова закружилась, ноги будто провалились в желе, и я испуганно раскрыла глаза, тяжело дыша.

      Не знаю, сколько времени так просидела. Все хотела встать, выпятить груди, пойти к Стерегову и потребовать одежду… но не хватало сил. Его безразличие убивало. Я терялась, распадалась на части и пылала от гнева, еле сдерживаясь, чтобы не удариться в банальную женскую истерику.

      – Что такое? – прозвучало вдруг задумчивое рядом, и я вскрикнула, закрывая лицо ладонями.

      – Я все пытаюсь проглотить тот факт, что ты сделал из меня шлюху, – прошептала.

      В глазах защипало от подступивших слез, но я невероятным усилием перетерпела жгучий спазм и посмотрела на Стерегова. Он сидел рядом на корточках, задумчиво хмурясь.

      – Я не делал из тебя шлюху. Я сделал тебя своей избранной.

      – Я – не твоя избранная.

      – Ты всегда все знаешь лучше, – усмехнулся он, недобро щурясь. – Хочешь со мной поспорить? Только спорить тут не о чем – мы не заслужили с тобой другого шанса, кроме вот такого.

      – Правда хочешь сейчас завести от меня детей? Ничего глупее мы сделать уже не сможем.

      – Пожалуй, – подтвердил он с горечью в голосе. – Завтракать будешь?

      Я отвернулась:

      – Мне нужно в больницу. Иначе все самое глупое случится, учитывая мое везение…

      – Правда? – вкрадчиво потребовал он. – То, что ты у меня, а не в камере под следствием, считаешь неудачным стечением обстоятельств?

      – Я не хочу умирать, ты прав, – мотнула я головой. – Только жить так тоже не хочу.

      – Хорошо. Так чего же ты хочешь?

      Я замерла, тяжело дыша, но не выдержала его взгляда.

      – Я… – пыталась выдавить нечто простое до тех пор, пока с губ не сорвался смешок. – Не знаю…

      И это признание парализовало. Я растерянно пялилась перед собой, широко раскрыв глаза. Стерегов молчал. Но недолго:

      – Вставай,