Обещанная медведю. Замуж за монстра. Анна Владимирова

снова все поняла неправильно, – выпустил он меня и забрал стакан, – но это уже не удивляет.

      Я зло одернула куртку, проследив, как он спускается со ступеней, и направилась следом. Кожа все еще горела под футболкой, и это чувство хотелось стереть! В груди аж пекло от обиды.

      – А Марину ты тоже так хватал? – потребовала я, усаживаясь на переднее сиденье машины в открытые для меня двери.

      – Я не знал, – склонился Стерегов ко мне, довольно усмехаясь, – что облапать тебя вот так принесет столько удовольствия. Даже то, как ты ревнуешь, не так нравится.

      И он аккуратно закрыл дверь, оставляя меня ненадолго негодующе сопеть в тишине. Успокоиться времени не хватило.

      Стерегов вывел машину за ворота и направил по узкой улочке, а я принялась рассматривать дома. Понять, нравится ли мне здесь, было непросто. Я разучилась спрашивать себя о том, что мне нравится.

      Помнила, что работа доставляла самое большое удовольствие. А еще нравилось, что мужчины задерживали на мне взгляды. Они считали меня привлекательной, пялились на ноги и нередко терялись, глядя в глаза. Но никто не пытался знакомиться.

      Однажды я набралась смелости и спросила об этом мужчину, который показался привлекательным. Он не упускал возможности остановить на мне взгляд, когда я проходила по коридору, но, как и все, даже не пробовал познакомиться. Мужчина тогда растерялся от вопроса, но, подумав, уверенно заявил, что такая женщина просто не может быть одинокой. «Даже вслед вам страшно смотреть. Кажется, что уже за это пристрелят по-тихому», – сказал он, смущенно улыбаясь. Я тогда глупо улыбнулась в ответ и пошла дальше, мысленно поставив мужику диагноз. Но тот мужик будто не ошибся.

      Я ни с кем не делилась этим, только с психологом. Но он – не друг, душевной пустоты не заполнит.

      – Нравится?

      Я моргнула, возвращаясь в реальность.

      – Не знаю, – прерывисто вздохнула и тревожно глянула на Михаила.

      Он хмуро покачал головой.

      – Что ты любишь, Ринка? Начни с чего-то…

      И мне стало жизненно важно ответить правильно, будто пришла сдавать Стерегову экзамен за десять лет жизни.

      – Люблю пиццу «Маргарита», горячую ванную с солью и розовым маслом и рисовать акриловыми красками на морских камушках…