Обещанная медведю. Замуж за монстра. Анна Владимирова

отправиться на расправу вчера. Но Стерегов прав – я совсем запуталась, и это глупое решение показалось мне самым умным. Теперь же жизнь продолжилась. И то, что мне нужно одеться и куда-то сейчас выйти, сбивало дыхание, путало мысли и будто стирало меня в пыль.

      Кто я теперь?

      Я вообще никуда не выходила последние годы, кроме как на работу. А тут вдруг не стало ежедневной рутины. Нет пациентов, которые давали самый простой и важный смысл. Нет Тахира, которого я вымоталась спасать и любить. Даже Артура у меня нет, потому что Стерегов ему не доверяет и обещает убить. И теперь меня ждала какая-то неизвестная жизнь там, за порогом, единственная определенность в которой – Михаил. С его необузданными страстями и почти безграничной властью. Что мне делать с ним? А что мне делать с собой? Лучше всего мне удавалось жить в одиночестве. Я слишком долго была одна. Тем временем, даже у Стерегова были друзья.

      Натягивая джинсы на взмокший голый зад, я думала о двуличии Михаила. Интересно, друзья в курсе, какой Стерегов бездушный монстр временами? Естественно. Закрывали глаза? Предпочитали не лезть? А, может, содействовали? А кто их осудит? И не все ли мне равно?

      Я выпрямилась и глянула в зеркало. Давно не видела у себя такого цвета лица. Губы искусаны, глаза блестят, от привычной бледности не осталось и следа…

      Не все ли мне равно?

      А что от него было ожидать? Зверь, вырвавшийся на свободу, усеял свою дорогу трупами. Что он выучил за свое детство за решеткой, полное боли и издевательств? Удивительно, что, продолжая удовлетворять амбиции, Стерегов нашел время свету в своей душе – учился, стал художником, открыл благотворительные школы искусств для приютских детей.

      Он разделил в себе две ипостаси не только потому, что оборотень. Это спасало ему рассудок. Только человеческая его часть несла смерть и опустошение, решая вопросы силой и устрашением. А звериная хранила мягкую кровоточащую сердцевину, скрывая настоящего Стерегова. Того самого, которого я знала с детства. И каждая ипостась ему жизненно необходима. Не зря у него два имени. Ведьмаки сами вырастили эту угрозу, сами дали ей силу. А теперь пытаются обуздать, усмирить, сотрудничать… Видимо, прибить не выходит.

      Когда-то ненависть к ученым и высшему свету стала самым главным моим смыслом. Но Стерегов никогда его не поощрял. Я злилась, рыдала, готовилась биться за него со всем миром, а он вручал мне кисть, краски и давал задания… Тогда. А сейчас надел ошейник и поставил метку избранной.

      – Ты долго тут будешь сидеть? – прозвучало раздраженное позади, и я вздрогнула, оборачиваясь.

      – Мне стоило к тебе вернуться… – прошептала сдавленно и испугалась собственных слов.

      И не зря. Михаил медленно приблизился ко мне, не выпуская из своего цепкого внимания.

      – Мне плевать, чем ты тут себя оправдала, что решилась высказать мне это в лицо, – заговорил он со злостью. – Если думаешь, что я преисполнюсь радости от твоего запоздалого озарения, то ты – идиотка. Эти твои отложенные сопли-слезы