Обещанная медведю. Замуж за монстра. Анна Владимирова

успела я дернуться, подхватили на руки.

      – Что такое? – тихо спросил Стерегов, вскинув меня к груди и коротко прижав к себе. – Тебе плохо?

      – Это – не я. – Голос дрогнул, хоть я и пыталась заявить об этом твердо.

      – Я знаю. – Он вернул меня на кровать и выпрямился. – Твои шмотки вернули. Собираемся и едем.

      – Куда? – растерялась я.

      – Ты хотела к врачу. Я тебе устроил встречу.

      – Я сама…

      – Рот закрой, – беззлобно приказал он. – Ты не будешь себя лечить.

      – Я буду спорить с твоими врачами, тебе будет стыдно, – процедила я.

      – Плевать. Спорь, сколько влезет.

      – Мне неприятно, что ты мной командуешь перед друзьями, – проследила я за ним, когда он направился из спальни.

      Михаил даже глазом не моргнул. А когда вернулся с моими вещами в пакете, зыркнул на меня недовольно.

      – Я не хочу, чтобы все тебя лицезрели такую! – прорычал, швыряя пакет на кровать.

      – Какую?

      – Растрепанную, зовущую и еще не остывшую после секса со мной. – Он навис сверху, ввинчиваясь в меня злым голодным взглядом. – Я хочу посадить тебя в комнате и трахать с утра до вечера, а не носиться с этим всем и выворачивать свою личную жизнь на всеобщее обозрение! Поэтому спасибо, что не встала снова в позу!

      – Я не виновата, что тебе приходится носиться!.. – зачем-то пререкалась я.

      А все оттого, что его откровенные разговоры о желании, всякое отсутствие деликатности и полное бесстыдство вгоняли меня в ступор. Я понятия не имела, что делать с этим раздевающим догола взглядом и физически осязаемым требованием подчиняться каждую секунду. Даже в одежде я ощущала себя перед ним не просто раздетой, а разложенной на кровати с раздвинутыми ногами.

      – Ты виновата! – рявкнул он вдруг на мою попытку подтянуть к себе вещи в пакете. – Виновата в том, что носиться мне пришлось только сейчас, а не десять лет назад!

      – Потратил ты их так себе! – взвилась я.

      – Зато есть, что тебе предложить! – усмехнулся он зло. – Дед твой теперь суетится меня представить в качестве твоего избранника перед всем высшим кагалом! Нет чести теперь больше, чем явиться перед ними в наморднике и, как он выразился, с чистыми руками! Понимаешь?

      – Что? – задохнулась я, раскрывая глаза. – Какой намордник? Он не мог…

      – Конечно, не мог! – зло скалился он. – Он же не высший, которому позарез надо мою голову на блюде показать ради выслуги. Вот я и думаю: ему так сойдет, или он все же предпочтет меня обезглавить для надежности?

      – Ты думаешь, это мой дед сделал? – понизила я голос.

      – Если он полезет, я его убью, – смешался с рычанием голос.

      Михаил выпрямился и скрылся в ванной, громко хлопнув дверью.

      Я насупилась.

      Захотелось броситься за ним, вломиться в ванную и продолжить ругаться, желательно с битьем чего-то хрупкого и звонкого на голове твердолобого медведя! Только Стерегов меня либо убьет, либо снова выдерет до радуги перед глазами. А у него там полная гостиная народу. И ничего я все равно