Дерзкая для короля. Агния Кострова

работа окажется мне по плечу, и я продержусь на ней хотя бы до ЕГЭ.

      – О чем мечтаем, Савельева?

      Голос Королева вклинивается в размышления и подобен скрежету лезвия ножа по наждачной бумаге. То есть раздражает до одури. Впрочем, как и он сам. Весь раздражает. Начиная от противной издевательской ухмылки на красивом модельном лице и заканчивая модными кроссовками Nike на ногах, которые я могу себе позволить только в самых дерзких снах.

      Не собираюсь скрывать, что парень и его окружение мне противны, хотя он итак это прекрасно знает. Это не первая наша стычка.

      – Отвали, Королев. Иди, куда шел.

      – Ты че, заучка, фильтруй базар!

      Из-за спины Королева выплывает его верный телохранитель Мухин и скалит зубы.

      – Получить захотела?

      – Офигел совсем, Мухин? – обращаюсь к долговязому рыжему отморозку.

      – Король, ты же не станешь терпеть? Давай уже проучим эту курицу общипанную.

      Еще несколько парней из свиты Королева согласно кивают.

      – Да что вы ко мне пристали? Валите уже!

      – Мы бы свалили, – тянет Королев, – только одна проблема. Ты села на наши места.

      – Что?

      Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что занятая мыслями о вкусном ужине, я случайно села не на тот ряд.

      Отовсюду слышатся смешки одноклассников, а я краснею, как рак. Терпеть не могу быть в центре внимания, особенно, когда знаю, насколько меня все здесь презирают. Даже не столько я как личность их задеваю, сколько сам факт, что рядом с ними учится какая-то «оборванка».

      Это они так считают. На самом деле на мне нормальная одежда, чистая и не рваная. Просто самая дешевая и простенькая. Но что ж поделать.

      Перевод в другую школу перед самым выпускным сам по себе болезненный процесс, а если еще ты переводишься туда, где учатся одни мажоры, сплошь дети богатых родителей, при том что у самой еле хватает денег на еду, не говоря о сколько-нибудь приличной одежде, вообще катастрофа.

      Не хочу спорить с ними.

      Просто встаю, молча подхватываю свои вещи и пересаживаюсь на соседний ряд.

      – Вот это другое дело, – довольно тянет Мухин, – оборванки и нищебродки должны знать свое место.

      Стискиваю зубы, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

      – Что молчишь, Савельева? – продолжает Мухин издеваться со всеобщего молчаливого одобрения.

      – А потому что знаешь, из какой помойки тебя вытащили. Сиротка.

      Ну все, этого я точно стерпеть не могу.

      Вскакиваю с места, хватаю первый попавшийся под руку предмет, который оказывается учебником по алгебре, подлетаю к Мухину и со всего размаху опускаю учебник ему на голову. А потом еще и еще.

      Бью его изо всех сил, и плевать на последствия.

      – Сдурела? – орет он, рывком хватает за волосы, плюет на кулак и замахивается.

      Зажмуриваюсь, понимая, что удара не избежать. И будет он такой силы, что мне придется ой как несладко.

      В этот момент кто-то другой, не Мухин, хватает и оттаскивает.

      – Угомонись, Муха, – рявкает над ухом Королев и пинает парня, так что тот еле удерживается на ногах.

      – Ты че, Король.

      Мухин снова пытается наброситься на меня, но Королев задвигает за спину и встает перед приятелем, широко расставив ноги.

      – Че, Муха, совсем из ума выжил с девками драться?

      – Да я, да она… Король, блин…

      – Я сказал, хватит, – говорит, как отрезает, – сам виноват. Надо было фильтровать базар.

      А я замираю в немом шоке.

      Не может быть, что за меня вдруг заступается сам Ярослав Королев.

      Глава 2

      Ярослав

      – Яяяр, – нафига с Мухой сцепился, сдалась тебе эта облезлая девка.

      Топоров лузгает семечки и сплевывает на асфальт.

      Морщусь, мне неприятны слова Макса.

      Действительно, нафига?

      Девка и девка, не хуже и не лучше прочих. Тощая, будто недоедает, а может на диете сидит, фиг их разберешь. С большими глазищами и сочными розовыми губами, на которых я все время залипаю. Дались мне эти губы, будто у нее одной такие, но все равно пялюсь постоянно, когда Савельева не замечает.

      Не мог не встрять.

      – Или понравилась? Король? Западло с такими водиться.

      – Ага, западло, – поддакивает Матрос, отхаркивается и сплевывает, – не пойму, как Кобра могла вообще ее принять.

      – Не твоего ума дело, Матрос, – огрызаюсь, – приняла, значит надо так было.

      – Не, ну правда, – врезается в разговор Муха, хоть и получил от меня, но ведет себя как ни в чем не бывало, – из-за нее наш класс теряет в престиже. Нельзя это так оставлять. Нужно вытурить девку, пусть переводят или вообще исключают.

      – Че вы разнылись, как бабы, – говорю и сам сплевываю