Переписывая прошлое: Как культура отмены мешает строить будущее. Пьер Весперини

вызывающе (как известно, одно нередко сочетается с другим), были преданы смерти{20}. Одним словом, язычество подверглось гонениям.

      Это насилие, сопутствовавшее христианизации, так до конца и не утихло. Оно сопровождало весь период, который называют долгим Средневековьем{21}. Порой оно было явным – вплоть до конца XVIII века все, кого справедливо или несправедливо обвиняли в попытке сбросить с себя христианское ярмо, регулярно подвергались наказанию, причем нарочито зрелищному{22}. А порой скрытым, когда явное применение средств из его арсенала становилось ненужным из-за покорности людей и – что было еще эффективнее – давления рутины и насущной необходимости добывать средства к существованию. Но даже скрытое насилие поддерживает насильственный порядок. Оглядываясь назад, нельзя не заметить, что христианство в Европе никогда не исповедовалось добровольно, искренне и мирно. Всегда существовала нужда в карающем мече, занесенном над головами верующих. И нельзя не заметить, как быстро дехристианизировалась Европа, едва этот меч исчез. Настолько быстро, что возникает вопрос, было ли язычество вообще искоренено.

      Условимся понимать под язычеством не единую систему верований – языческих догматов никогда не существовало, – а определенное отношение к божественному. Попробуем кратко его очертить. Язычество рассматривает богов как некую нестабильную, открытую, текучую и таинственную целостность, что исключает любой догматизм. Эти боги присутствуют в природе вещей, а не находятся где-то далеко в трансцендентном мире. Они довольно благожелательны, любят празднества и сами проводят время в веселых забавах{23}, пока соблюдаются их права. Этой религии никогда не приходилось прибегать к силе, чтобы завоевать сердца. Она в том или ином виде встречается в большинстве человеческих обществ.

      Поэтому у церкви хватило благоразумия не ограничиваться репрессивными мерами. Она ввела ряд религиозных практик, напоминавших о былых временах и в какой-то мере компенсировавших потери, понесенные людьми: праздники и увеселения, культ святых взамен местных божеств, культ реликвий взамен диковинок природы и чудес искусства, которые древние города с гордостью предлагали путешественникам, культ Девы Марии взамен богинь-матерей языческого пантеона. Позднее протестанты гневно отвергли все эти уступки побежденному многобожию{24}. Однако церковь в целом не меняла свою политику. Эти компромиссы казались ей необходимыми, и она с готовностью закрывала глаза на те немногие остатки язычества, которые можно было встретить в европейской глубинке еще в XIX веке{25}.

      В обмен на эти небольшие поблажки древним религиям она навязала людям радикально новое мировоззрение. Такова была ее цель, и последствия этого мы ощущаем по сей день.

      Христианские истоки патриархата и нетерпимости

      Во-первых, жизнь была разделена на два этапа: по окончании земного пути человек продолжал

20

См. MacMullen 2011, п. 32 с. 257–258.

21

Идея «долгого Средневековья» принадлежит Жаку Ле Гоффу, который развивал ее во многих работах. См., в частности, Le Goff 1977, 7–15 и Le Goff 1985, 7–13. Но наиболее точно это понятие сформулировано у Алена Герро (неизданное). См. также Guerreau 2001.

22

Здесь я, конечно, вспоминаю о казни кавалера де Ла Барра в 1766 г., потрясшей общественное мнение, как недавно напомнил Патрик Вейл (Weil 2021, 113–115): «Немедленная отмена наказания за богохульство в начале Революции стала реакцией на мученическую смерть кавалера де Ла Барра. “Вся Франция еще трепещет от приговора, вынесенного 7 июня 1766 года кавалеру де Ла Барру и нескольким другим, кому предстояло искупить свою вину жестокой смертью, – писал в 1807 году в своем знаменитом справочнике по юриспруденции адвокат-революционер и юрисконсульт Филипп-Антуан Мерлен из Дуэ. – Жан-Франсуа Лефевр, кавалер де Ла Барр – последний француз, подвергнутый пыткам перед казнью за богохульство. Его подвергли «допросу с пристрастием» – то есть попросту переломали кости. Затем его обезглавили и сожгли на костре, прибив к груди экземпляр «Философского словаря» Вольтера. Ему было двадцать лет”».

23

См. Boyancé 1972 [1937], в частности с. 209–227.

24

См., напр., Smith 1990, 20–25 и 92. Но эта полемика началась еще в Античности. См., напр., критику культа мучеников манихейцем Фавстом (MacMullen 2011, 178–180).

25

См., напр., увлекательное исследование каноника Севрена (1946) «Народные верования и сверхъестественная медицина в Эр и Луар». Тем не менее страхи сохранялись. См. ниже пп. 26 и 27.