Посланники. Михаил Ландбург

нагнулась ко мне и сказала:

      – Писатели – чудаки.

      – Не все, – рассудил я. – Только те, что пытаются добраться до сути.

      – Кому-то из них удалось?

      – Одной жизни бывает мало…

      Лия перевела взгляд на окно.

      – Мне иногда кажется, что планета остановилась, и что земля прекратила своё вращение.

      Я огляделся вокруг и почти выкрикнул:

      – Упаси Боже!

      Лия взяла мою руку и задумчиво проговорила:

      – А ещё мне иногда кажется, что я старая.

      Я пошевелил ушами. Подвигал носом.

      С улицы в окно заглянул какой-то мужчина. У него был смятенный вид. Кажется, он кого-то потерял. Я проникся к нему сочувствием. Мужчина от окна отошёл.

      – Почему мне с тобой хорошо? – выдохнула Лия.

      – И действительно – почему? – зарычал я.

      На окно опустилась муха, и я, проследив за движением её ножек-ниточек, напомнил о Вергилии, который за мухами, залетающими в комнаты, признавал статус домашних животных, а однажды на земле возле своего дома организовал траурную церемонию похорон мухи со всеми положенными при таком событии атрибутами – гробокопателями и долгими речами.

      Лия сказала, что в букинистическую лавку доставили новые книги, а затем, немного поговорив о Римской империи, мы завели разговор о современной литературе. Лия одобрительно отозвалась о незнакомом мне шведском писателе. "Храбрый он, не боится общаться с мёртвыми".

      В кафе вошли две пожилые дамы. Они пили чай и во весь голос обсуждали последние выборы в Венесуэле. Внезапно, вскочив со своего места, одна из них замахала руками и со словами "ничего ты в этом не смыслишь" побежала в туалет. Та, которая осталась, заметно заскучала. "Вот скажи, – обратилась она ко мне, – что будет с этим миром дальше?" Я высказал предположение, что дальше будет то же, что было прежде. Дама посмотрела на меня пустыми, будто слепыми глазами, а затем, допив свой чай короткими, нервными глотками, тяжело вздохнула и выбежала на улицу.

      Я посмотрел на Лию и стал гадать: если наша прародительница Ева родилась из ребра Адамова, Венера – из морской пены, то Лия… От кого мне такой подарок, кем послана?

      – Могу получить информацию? – спросил я.

      – Обо мне?

      Я кивнул.

      Лея горестно вздохнула:

      – Что ж, приступай к пыткам.

      Я приступил:

      – Твой любимый танец?

      – Танго.

      – Любимые цветы?

      – Белые гвоздики.

      – Любимые картины?

      – Тёплые. А любимая еда – жареная картошка.

      – Про еду я не спрашивал.

      Подошёл официант и спросил, не желаем ли чего-либо ещё.

      Я попросил жареной картошки.

      – Нет у нас, – смутился официант.

      Я посмотрел на Лию.

      – Тогда в кино?

      Лия поднялась с места.

* * *

      Фильм Тео Ангелопулоса "Вечность и один день" рассказывал о судьбах нелегальных иммигрантов. Во время показа забавных сцен лицо Лии улыбалось, жестких – содрогалось, таинственных или невнятных