Развод. Уходи красиво!. Вера Орлова

и вода бы попала мне в рот и нос.

      Испугавшись, я открыла глаза и судорожно схватилась за руку мужа.

      – Что с тобой, малышка? – Герман выглядел очень обеспокоенным. – Тебе плохо?

      Конечно, мне плохо! Как он может обнимать меня, после того как поимел свою секретаршу?

      – Пожалуйста… не надо, – я попыталась убрать его руки, но Герман уже вытащил меня, завернул в махровый халат и усадил на скамью.

      – Что случилось? – он зажал мое лицо в ладонях. – У тебя что-то болит?

      – Как ты вошел? – я пыталась найти хоть какой-то повод сменить тему.

      – Мне пришлось открыть дверь вторыми ключами, – объяснил он. – Наш охранник сообщил, что ты еле дошла до дома. Ну как так можно, Ника?! Почему мне не позвонила? Почему ты в этой ванной, а не в нашей? Почему вообще заперлась? И как ты могла заснуть?

      Герман ругал меня как маленькую. И в обычной жизни я бы надулась на него, но не сейчас. Я все еще цеплялась за его руку, так как едва стояла на ногах от слабости.

      Теперь все предыдущие вопросы перекрыл самый главный: как мне разлюбить Германа? Ведь это для меня и будет самым сложным. Мое сердце рвалось от боли, что я больше не смогу доверять этому человеку, не смогу принимать его заботу и не смогу отдаться его нежности. Вот так в один день все разрушилось, а жизнь осталась.

      И какой теперь будет эта жизнь? Страшно представить.

      Глава 5

      – Не трогай меня, – прошелестела я, когда Герман принялся сжимать мне руки и тело через халат, таким образом вытирая меня.

      – Что значит не трогать? – нахмурился он. – Что с тобой?

      Я промолчала, трусливо подумав что может быть Герман забудет о своем вопросе.

      – Ника, – он обнял меня за талию и жестко взялся за мой подбородок. – Что за капризы? Я с кем разговариваю?

      Все эти годы мне нравилось, что Герман общался со мной с такой ярко выраженной опекой. Я никогда не чувствовала себя униженной в такие моменты, а наоборот более защищенной, раз у меня есть такая грозная, но любящая каменная стена.

      Сейчас мне показалось, что Герман просто говорит со мной как с маленькой девочкой, которая не понимает серьезных взрослых вещей и со мнением которой совсем не нужно считаться.

      – Я плохо себя чувствую, – я жалобно сдвинула брови на переносице. – Я хочу полежать. Одна.

      – Нет, одну я тебя не оставлю, – Герман подхватил меня на руки и понес в нашу спальню. – Ты мне все расскажешь, ясно? Ничего не скроешь.

      На мгновенье мне действительно захотелось ему все рассказать. Хотелось бы поверить в любую ложь, которой бы он попытался оправдаться, только бы не потерять мужа, но… Я его уже потеряла. Я больше не могу ему доверять. Пить из разбитой пусть даже склеенной чашки уже некомфортно.

      – Ника, я не отстану от тебя, пока ты мне не расскажешь, – Герман усадил меня у изголовья кровати, и сел рядом. – Что случилось? Скажи мне. Ты же знаешь, что во всем можешь мне довериться. Даже если случилось что-то очень плохое.

      Нет, мой дорогой муж. Больше я ни в чем не могу тебе довериться.

      Мои