Скандальное красное платье. Элизабет Бойл

мимо стражник пригляделся к нему, и Дэш уважительно кивнул.

      – Погрейте руки, сэр, – предложил он, и мужчина с благодарной улыбкой протянул руки к углям.

      – Ужасный холод сегодня, правда? – сказал стражник, шевеля пальцами над огнем. – Но благородное сословие это не остановило. – Он кивнул в сторону толпы, заполнившей реку. Люди катались на коньках, прогуливались между киосками и делали покупки на импровизированном рынке, возникшем почти в тот же момент, когда река замерзла. – Спасибо, сэр.

      Дэш слегка поклонился с глупой улыбкой, надеясь, что стражник принял его за обыкновенного простофилю.

      Так-то оно лучше.

      Лучше, чем если бы стражник понял бы, что беседовал с печально известным капером, капитаном Томасом Дэшуэллом, с человеком, которого ненавидит вся Англия, как объявила одна газета.

      Дэшу заголовок понравился. Он хранил эту газету в своей каюте, и команда его поддразнивала. Его «Цирцея» – гроза торговых судов. Сколько «призов» он взял? Двадцать два, по последним подсчетам. Единолично поднял страховые ставки на астрономический уровень, а цены на сахар так взлетели, что для большинства он стал слишком дорогим.

      И это не считая трех военных пакетботов, которые Дэш со своей лихой командой захватил в прошлом году. Один из них вез целое состояние – заработную плату для флота в Вест-Индии. Был еще шотландский город, который Дэш ограбил недавно: вошел в гавань, наставил пушки и приказал наполнить трюмы.

      Нет, он не найдет друзей у английских или шотландских берегов.

      За исключением…

      …той крошки на берегу в Гастингсе. Он не знал, почему она все эти годы неотступно являлась ему в мыслях. Когда это было? Три, нет, четыре года прошло с тех пор, как он украл поцелуй с ее губ.

      Дэш рассеянно потер подбородок и хрипло выдохнул.

      Пиппин. Так ее звали. Во всяком случае, это имя она ему назвала застенчиво и не совсем честно, поскольку это было только прозвище.

      Леди Филиппа Ноуллз, как он теперь знал. Безумный Джек позже сказал ему, кто эта таинственная маленькая проказница. «Дочь графа. Слишком высокородная для американского контрабандиста и пирата, – сказал Дэшу его английский приятель. – Она создана для светской жизни и соответствующего брака».

      Но ее глаза, эти голубые глаза… Дэш не мог их забыть. В их сиянии таилась печаль, говорившая, что жизнь, которая суждена этой девушке, очень отличается от того, что она хочет.

      По ночам, стоя на вахте, он мог поклясться, что слышит сквозь шорох волн ее тихий голос, зовущий его. Что морской бриз доносит легкий аромат ее духов. И те глаза… как ему хотелось видеть, что они светятся отнюдь не печалью.

      Пиппин. Его Цирцея. Она околдовала его одним взглядом. Дэш смотрел на заснеженные берега, на огромный лабиринт Лондона и думал о том, где она сейчас.

      В Лондоне? Или давно вышла замуж и живет за городом? Скорее всего так. Передернув плечами, Дэш перевел взгляд. Делать ему, что ли, нечего, чтобы думать о ней? Или о какой-нибудь другой леди.

      Для таких, как она, он настоящее