Прикованная. Наталия Лирон

и, уже готовая разговориться, Елена снова замолчала. До Литейного они доехали быстро – в скомканной тишине. Машина остановилась неподалеку от ресторана. Елена открыла сумку, достала кошелёк. Она знала, что деньги за поездку списались с карточки, но хотела дать водителю на чай, раз он так доброжелателен.

      Она протянула ему банкноту:

      – Спасибо огромное, Глеб!

      – Ну, что вы, не стоит. – Он учтиво наклонил голову, посмотрел на купюру. – Спасибо, Елена, я не беру чаевых.

      – Как не берёте? – Она растерялась.

      – Никак не беру. – Похоже, ему приятно было её удивление. – Нет необходимости. Если хотите, я могу отвезти вас обратно. Вместо чаевых.

      Она растерянно убрала купюру в кошелёк:

      – Было бы здорово, но как мне вызвать именно вас?

      – Запишите мой номер.

      Глеб дождался, пока Елена достала из сумочки смартфон, и продиктовал.

      – Вы необычный водитель. – Она улыбнулась и открыла дверцу.

      Дверцы… Когда мне совсем нечего делать, я пересчитываю, сколько в моей келье чего бы то ни было открывающегося, и каждый раз насчитываю разное количество, договариваясь с самой собой, считать ли, например, выдвижные ящики.

      Вечера похожи один на другой… Раз, два, три, четыре… Я пересыпаю кофейные зёрна в ладони. Он никогда не говорит, какое число, какого месяца, суббота или среда. Я уже и не спрашиваю. После того, как первые недели или месяцы я провалялась в забытьи, все ориентиры сбились, но… у меня есть календарь.

      Подхожу к столу и выдвигаю на пару миллиметров вперёд «Идиота» Достоевского. На верхней полке стоит двадцать одна книга – три недели, на второй – ещё десять, итого – тридцать одна, дальше стоят две большие энциклопедии, которые не участвуют в общем счёте. Каждый день одну из книг я выдвигаю чуть-чуть вперёд. Я их переставляю так, чтобы книга соответствовала не только числу, но и дню недели. На последней полке первые двенадцать книг – обозначают месяцы.

      Скорее всего, мои подсчёты недостоверны, но я думаю, что погрешность небольшая. Однажды он забыл убрать мобильный телефон, и я увидела время и дату. И если сложить все данные вместе, то сегодня пятница, второе июня, и с самого утра – я жду и ненавижу это ожидание.

      Он единственная ниточка, которая связывает меня с внешним миром. Иногда он привозит мне женские журналы, но они всегда старые, зачитанные, датированные прошлым и позапрошлым годом. Наверное, он крадёт их в парикмахерских и спа-салонах.

      Что это за сюрприз, помимо малинового варенья? Надеюсь, ещё одна книга.

      И я жду его, я всегда жду. И ненавижу себя за это.

      – Ты ждёшь меня? – Он словно слышит мои мысли.

      – Конечно, милый. – Я всегда говорю это приторно-сладким голосом.

      – Скоро буду, мамочка, соскучился по тебе ужасно! Приготовься, сразу пойдём гулять.

      Щелчок.

      Значит, он подъезжает.

      Я подхожу к центру комнаты, где к литому металлическому диску крепится тонкая, прочная цепь моих кандалов, приседаю на корточки и кладу ладони на пол.

      Два года назад, когда он отстёгивал меня, я попыталась его