СветЛИЦА. Cтихи. Евгения Корешкова

частотою в год.

      Тысячелетья ему не предел,

      Лишь на боках следы.

      А не на нём ли татарин сидел

      Из Золотой Орды?

      Мамонта рев и заводов смог…

      Но на меже, в пыли,

      Греет на солнце лиловый бок

      Вечный птенец Земли.

      Поле

      В мир, где молятся ветру колосья тяжелые ржи,

      Где белесым ковром выстилает межу сушеница,

      Уставая от сплетен, рутины и каверзной лжи

      На вечернее поле и я прихожу помолиться.

      Или, может, грешить…

      До чего же поля широки!

      Вдаль уходят волнами.

      А ветер, намаялся, замер.

      Здесь, на цыпочки встав, раздвигают осот васильки,

      чтобы жадно смотреть на закат голубыми глазами.

      Ведь не я же одна проторила такую тропу?

      Почему ты так, поле, манишь неспокойных  душою скитальцев?

      Или ты стосковалось за век по крутому серпу,

      И по капелькам крови текущим с пораненных пальцев?

      Светлой искрой янтарною влево и вниз по лучу,

      Взрывом, вспышкою в прошлое я ухожу поневоле.

      Возвращаюсь в слезах. И сейчас ничего не хочу.

      Только слушать, как шепчет легенды созревшее поле.

      КИБЕЛЕКСКИЙ КЛЮЧИК

      Я согрешила, Господи, я знаю,

      Хотя не сразу это поняла.

      Веселую подвыпившую стаю

      На Кибелекский ключик привела.

      Для памяти? Для будущих рассказов?

      Для куража? Зачем? Пойми поди,

      Но из машины все полезли разом,

      И мне пришлось держаться впереди.

      Короткая знакомая дорога,

      Мосточки и последний поворот.

      Здесь я шагнула в сторону немного,

      Всех пропуская, и сказала: «Вот».

      Кресты. Свечей оплывшие огарки.

      Сквозь кроны блики быстрого луча.

      И отраженья облаков неярко

      Скользили в темной глубине ключа.

      Стояли кучей около. Смеялись.

      Бесцеремонно, шумно, как везде.

      Начерпывали в очередь. Пытались

      На вкус оценку этой дать воде.

      И оценили: Ничего такого.

      Вкуснее быть могла, святая раз.

      Вода и есть вода. Не «Кока-кола»,

      И не «Боржом». Добавили смеясь.

      Под хохот кто-то кладбище припомнил.

      Могилки старцев он имел в виду.

      Но я махнула неопределенно

      На лес рукой, решив: «Не поведу.

      – «Далековато будет». Все смирились.

      (Про мой обман им было невдомек.)

      И всей толпой у ключика кружились,

      Водой святою запасаясь впрок

      .Дай, Господи, им, чтобы с той водою

      Частичка веры в души их вошла.

      Чтоб научились уважать святое,

      Чтоб в них кощунства не было и зла.

      Стояло бабье лето молодое.

      И по вершинам легкий ветер дул.

      Ушла, смеясь, компания с водою,

      И облегченно лес вокруг вздохнул.

      «На каждой березке по яркой стареющей пряди…»

      На каждой