Большинство всегда ошибается. 2024. Сергей Шурмин

набивки для матрацев и превратился за двадцать лет во вполне добропорядочного немца. Мама работала в частной фирме по торговле электрическим оборудованием. Она была очень набожна и часто посещала церковь. Приучить меня к христианству ей так и не удалось, и она постепенно бросила это занятие. Прогрессивная часть молодежи, к коей относился и я, с большим недоверием относилась ко всем молитвам и причастиям. Меня, например, гораздо больше интересовали устройство Вселенной и непредсказуемость окружающего мира на основе квантовой теории, прародителями которой были мои кумиры Макс Планк и Альберт Эйнштейн.

      Авторитет Гитлера среди молодежи был огромный. Он внушал надежду на великое будущее моей страны как наиболее цивилизованной и прогрессивной. Возрождение империи считалось единственным возможным решением всех политических и экономических проблем. Мы свято верили в светлое будущее и старались быть нужными своей стране и родине. Это был патриотический расцвет, когда народ с надеждой и верой готов был идти со своими лидерами для построения более правильного и свободного общества на основе социальной справедливости и веры в великую Германию.

      Из речи 10 сентября 1934 года в Нюрнберге:

      В сердцах молодежи не будет более места для предвзятости, непомерного самомнения и надменности, коими отличались некоторые слои общества предыдущих поколений. Потому что наша нынешняя молодежь имеет равные возможности в жизни, вместе марширует, вместе поет песни нашего Движения и Отечества и верит в Германию, принадлежащую только ей.

      Из интервью 18 октября 1933 года в Берлине:

      То, что немецкая молодежь вновь обрела чувство чести, наполняет мое сердце радостью.

      Я был молод и многого не видел, я не понимал, что слепое верование в своих вождей может привести к трагедии, я не знал, что излишний патриотизм не делает человека, любящего свою родину, лучше, а скорее делает его слепым и возвышает в собственных глазах над другими народами. Что вообще может понимать молодой человек в восемнадцать лет, чей ум еще не отпустили воспоминания о романах про рыцарские поединки и восстания Спартака. Я перечитывал Фауста и надеялся хоть что-то значить для страны в будущем. В свободное от учебы время я занимался спортом и ходил на свидания с девушками. Иногда подрабатывал на разгрузке грузовиков. Я увлекался боксом, иногда играл на аккордеоне смешные мотивы и даже пытался писать стихи. Конечно, я слышал, что проводились какие-то репрессии, кого-то арестовывали, даже запрещали книги, но это была работа по борьбе с врагами. Сильная и независимая Германия была невыгодна другим странам, и они пытались поработить нас, введя ее в экономическую зависимость. Так говорили вокруг. Об этом писали газеты и рассказывало радио. Других источников тогда не было. Конечно, сегодняшнему поколению трудно понять, что любая информация, которая хоть как-то порочила власть, не доходила