Большинство всегда ошибается. 2024. Сергей Шурмин

правительством: кто хочет поехать – пожалуйста. Так дедушка с бабушкой узнали, что их дочка жива, живет в Москве и у них есть внук.

      Из интервью Татьяны (родной сестры Харламова):

      – Приняли вас в Испании хорошо?

      – Очень! А условия какие – семь комнат, кладовка… На одну семью. <…> Дед Бенито из Бильбао в Валере души не чаял. <…> Валера же блестяще танцевал, фокусы показывал. Дед по всем тавернам с ним ходил и имел большой успех. Сам он хорошо играл на гитаре и пел. Слух у Харламова – от мамы, которая прекрасно пела и танцевала. Валере на тот момент было восемь лет. Испанский язык брат с сестрой схватили сразу.

      Харламовы провели в Испании год – и вернулись (в коммуналку на 25 человек).

      – Мы уезжали не на год, а насовсем. Иначе не разрешали. Официально это была эмиграция. Воссоединение семьи. Только мама, хоть и скучала по Испании, с папой расставаться не хотела, да и он бы нас просто так не отпустил.

      – Так поехал бы с вами.

      – Если русских женщин с мужьями-испанцами отпускали, то русских мужчин с женами-испанками – нет. Только поэтому папа и не поехал. Но родители договорились. Они заранее согласовали условную фразу в переписке, которую напишет мама, и отец будет знать: все, надо запускать процесс возвращения. И тут же напишет в Красный Крест письмо с требованием вернуть детей, а поскольку дети маленькие – то вместе с мамой.

      Эта трогательная история о воссоединении семьи наполовину русской, наполовину испанской (хотя мама Валеры с 12 лет жила в СССР) – не выдумка. Так было. Так работает механизм взаимодействия родины и страны. Нужно понимать, что между этими понятиями огромная разница, поэтому несмотря на то, что в современном определении слова «родина» и «страна» позиционируются чуть ли не равнозначно, это еще ничего не значит. Существует неразрывная связь между этими двумя понятиями, но это не означает, что одно включает в себя другое. Вернемся к интервью.

      – Однажды условная фраза в письме появилась. У нас-то с Валеркой все там было отлично. А вот за мамой полиция следила. Скажу вам больше: все мужчины-испанцы, кто уехал из СССР, вообще прошли после возвращения через тюрьму! Женщин в основном не трогали, но наблюдение за ними вели. Маму не арестовали еще и потому, что у нее двое детей. Ну и дедушка влиятельный. Но в какой-то момент – допекло. Вернуться в Союз хотели многие, но некому было написать такое письмо в Красный Крест, как папа.

      – Папа до Испании так и не доехал?

      – Доехал. Первый раз – в 90-м. Через девять лет после гибели Валерки. Он все время хотел на родину жены. С того года все говорил: «Теперь можно умереть. Побыл на родине Бегонечки своей».

      Вячеслав Фетисов вспоминал, что Харламов говорил ему о желании уехать в Испанию и развивать там детский хоккей. Спрашиваю Татьяну, часто ли они с братом об этом говорили:

      – Как раз в последний