Дремлющий дом. Ана Ашлинг

для общения с духами было изготовлено на заказ, Джули рассмотрела фамилию Дормер над черными символами, очерченными позолотой.

      – Выглядит как семейная реликвия, твоя тетя купила ее?

      Клои нахмурилась, пристально разглядывая лакированное дерево, подмечая все потертости, появившиеся со временем.

      – Не думаю, доска гораздо старше тети Вивиан. Посмотри, как выписаны эти символы Солнца и Луны, а еще на нарочито богатые украшения. Могу предположить, что ее изготовили в начале двадцатого века, когда дедушка Эйс был еще ребенком, а спиритуализм уже был популярен.

      Джули могла положиться даже на поверхностный анализ Клои, в университете она специализировалась в искусствоведении и была лучшей на курсе по части определения времени и места создания старинных диковинок.

      Зажигая полынные свечи, Клои посетовала, что не удалось заманить в Красную гостиную Кассандру:

      – А было бы здорово, если бы в кадре была черная кошка. Но глупое создание последнее время предпочитает находиться вне дома, совсем одичала на свежем воздухе. – Девушка поправила подсвечник и обошла стол кругом.

      Руки фотографа немного дрожали от волнения и предвкушения работы. Джули нравилось готовиться к съемке, подбирать декорации и места, откуда будут получаться лучшие кадры, но самое большое удовольствие она получала только в процессе, когда казалось, что камера сама подсказывает, что делать.

      Поэтому девушка поднесла фотоаппарат к закрытым глазам, сделала пару глубоких вдохов, постаралась освободить сознание, а затем позволила вдохновению вести себя.

      Она и забыла, как легко было работать с Клои в качестве модели: она не застывала перед объективом в смущении и неловкости, не принимала вычурных поз, как некоторые ее знакомые, насмотревшиеся «Топ-модель по-американски». А главное, у нее не было навязчивого желания улыбаться и смотреть прямо в камеру, которое Джули ужасно злило. Клои двигалась непринужденно, послушно передвигала руки или опускала подбородок, обращала внимание на реквизит, когда Джули ее об этом просила.

      Небо заалело, Джули перевела взгляд на окно и на мгновение выпала из трансового состояния художника-творца, которое усиливал горький аромат полыни, распространяемый свечами. Закат был невероятен, сизые тучи окутывали солнце, лучи которого окрашивали все, чего касались, в кроваво-красные цвета.

      – Клои, скорее к окну, пока солнце не село!

      Модель оторвала руки от указателя на доске Уиджа, накинула сползшую с одного плеча шаль и поспешила выполнить просьбу.

      Джули успела сделать несколько кадров с Клои, пока та стояла у окна и прижимала к груди шаль, пытаясь прочитать свою судьбу в переплетении облаков. Легкий ветер шевелил ее волосы и кисточки бисерной накидки, забытый маятник крутился вокруг своей оси…

      Маятник?

      Убрав камеру от лица, фотограф уставилась на кристалл, подвешенный на оконную ручку. Он двигался хаотично, игнорируя потоки воздуха.

      – Джулс? – Клои заметила,