Мое кудрявое нечто. Дана Райт

знает, что девчонка далеко не в моем вкусе… а в моем вкусе почти все! Я люблю женский пол во всех его разновидностях! То есть то, что он притащил далеко от всего женского пола.

      – Слушай, ты внуков хочешь? – пытаюсь не смеяться, но ухмылку с лица стереть не могу.

      – К чему ты клонишь, сын?

      – Да к тому, – повышаю голос, – что с этим я детей даже заделать не смогу, не встанет у меня!

      – Попридержи язык. Не дорос еще, чтобы с отцом так разговаривать! – голос отца разражается громом. – И прекрати ухмыляться. Рита хорошая девушка, она дочь моего боевого товарища, погибшего товарища! И ты женишься, как миленький. А если не встанет, сынок, не переживай, поднимем, лично этим займусь.

      Интересно, как.

      – Слушай, вот ты женись на ней сам, а, бать? Тело то молодое, братана мне заделаете. Если, конечно, у тебя еще эта штука работает.

      – Закрой свой поганый рот! – гремит отец. – Мало я тебя гонял. Надо было еще…

      – Ну, теперь уж поздно, товарищ генерал. Я подрос, – показываю рукой как рос, поднимая ладонь до головы, – теперь сам справлюсь. А если хочешь помочь мне с телками, то замолви за меня словечко той медсестричке из части, которую к вам недавно перевели. Вот с такой замутить можно.

      – Балаболить языком ты можешь сколько угодно, сын, но ты женишься на Рите. Это не обсуждается.

      – Иначе? – развожу руками, ухмыляясь шире.

      – Никаких "иначе", Миша, ты женишься. Точка.

      – У меня через пару месяцев квалификационный экзамен, – хватаю со стола кусок докторской колбасы и сую его в рот, – я попрошусь в любую горячую точку, – да-да, я разговариваю с набитым ртом, отца это просто выбешивает. – Не пошлют туда, попрошусь в любой, самый дальний гарнизон. Если понадобится, жестко накосячу.

      Прожевываю и глотаю пищу. Поднимаюсь со стула, подхожу к отцу.

      – Ну как, бать, отпустишь со мной свою невестку куда-нибудь в Иркутск?

      Мне смешно. Правда, ну это же идиотизм. У нас двадцать первый век или как? Я, блин, слава Богу, не во времена рыцарей живу, и могу наслаждаться женщинами сколько и как захочу. Притаскивать домой невесту для сына – варварство.

      – Вот скажи мне сын, как ты мог вырасти таким? – отец больше не рычит, но голос его тверд.

      – И можешь не надеяться, – игнорирую его вопрос, – я не буду с ней паинькой.

      – Ты женишься, – уверенно настаивает генерал. – А теперь пошел вон.

      – Есть, товарищ генерал, – отдаю ему честь, вытягиваясь во весь рост и улыбаясь во весь рот.

      Рывком открываю дверь, выхожу из кухни, оставляя отца поразмышлять над сказанным. Может, дойдет до него какая дикость забралась в его седую голову. Останавливаюсь на мгновенье перед военной фотографией деда. Он тут в форме полковника. Подмигиваю ему. По моим данным человек был с чувством юмора. Трех жен, кстати, сменил. Вот он бы меня понял. Поворачиваюсь к коридору, ведущему в холл, и натыкаюсь на пухленькое тельце, притаившееся в углу между кухонной дверью и шкафом со встроенным сейфом для оружия. Два огромных карих глаза смотрят на меня с детской