От прокурора до «контрреволюционера». Андрей Гальченко

обязательные для следователя указания.

      Заинтересованные лица жалобы на действия следователя, нарушавшие или стеснявшие их права, были вправе приносить суду и прокурору. Однако прокурору приносились жалобы только на медленность производства, несоблюдение сроков предъявления обвинения, принятие мер пресечения и незаконные действия следователя.

      Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. исключил право принесения жалоб в суд, при этом прокурору теперь могли приносить любые жалобы на действия следователя, нарушавшие или стеснявшие права заинтересованных лиц.

      Срок на принесение жалобы ограничивался семью сутками, считая с того дня, когда жалобщику сделалось известным обжалуемое действие следователя. Вместе с тем не ограничивалась сроками подача жалоб на избрание меры пресечения, на медленность действий и незаконные действия следователя.

      Рассмотрение прокурором жалобы должно было занимать не более трех суток. Он мог потребовать от следователя объяснения, если таковые не были представлены ранее, а также истребовать для изучения дело. Вынесенное прокурором по жалобе определение объявлялось жалобщику и немедленно приводилось в исполнение. В случае несогласия следователя или жалобщика с постановлением прокурора последнее могло быть обжаловано в суд.

      В 1928 г. в полное подчинение прокуратуры перешел следственный аппарат, образованный в 1922 г. в составе наркомата юстиции, и органы прокуратуры получили полномочия по расследованию уголовных дел. Более того, с 1929 г. согласно уголовно-процессуальному законодательству прокурор сам наделялся правом принять на себя как производство отдельных следственных действий, так и расследование по любому делу.

      На практике доля расследованных органами прокуратуры уголовных дел о контрреволюционных преступлениях была невелика, поскольку это относилось к основной компетенции органов госбезопасности, деятельность которых носила секретный характер.

      Вплоть до начала 1950-х годов законы в стране подменялись многочисленными закрытыми для общества государственными и ведомственными секретными нормативными актами. В частности, законодатель, т. е. ВЦИК, считал необходимым регулировать деятельность органов государственной безопасности по борьбе с контрреволюционными преступлениями и осуществление прокурорского надзора за данными органами специальными секретными документами.

      Согласно не подлежавшей оглашению части Декрета ВЦИК от 16 октября 1922 г. «О дополнении к постановлениям “о Государственном Политическом Управлении” и “об административной высылке”»[16] функция прокурорского надзора по наблюдению за следствием и дознанием по политическим делам (т. е. по всем делам о контрреволюционных преступлениях) и делам о военном шпионаже ограничивалась исключительно наблюдением за точным соблюдением органами ГПУ положений Декрета ВЦИК от 6 февраля 1922 г. о порядке производства обысков, выемок

16

ГА РФ. Ф. Р-1235. Оп. 140. Д. 185. Л. 16 (несекретную часть декрета см.: СУ РСФСР. 1922. № 65. Ст. 844).