Когда Алиса упала. Ким Тэйлор Блэйкмор

потом выиграла я.

      Тоби смотрит на нее и хмурится. Цепляется за ее ногу.

      – Пусти.

      Он качает головой.

      – Иди собирай стрелы.

      Она треплет его по волосам, хватает за плечи и отталкивает:

      – Тоби. Отпусти.

      Он делает шаг назад, идет зигзагами между стрелами, выдергивает застрявшие в земле и складывает в колчан. На полпути к дальнему стогу садится на корточки, тыкает в траву и поднимает на кончике стрелы панцирь цикады. Сбрасывает его щелчком и идет к амбару.

      – Это Лидия лучше всех стреляла из лука, – говорю я. – Она выигрывала турниры. А не я. Я ушла посреди семестра. Надо было ухаживать за мамой. И за Алисой присматривать. Ты это знаешь.

      – Но он не помнит Лидию. Так что легче сказать, что побеждала ты. Меньше вопросов.

      Она распускает ленту в волосах, расчесывает локоны пальцами и, глядя на Тоби, снова завязывает бант.

      – Я любила Лидию. Но если я скажу ему это, он попросит рассказать что-нибудь еще. А я не хочу ничего рассказывать.

      – Он должен знать о ней. Необязательно рассказывать, что она утонула, я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом, но…

      – Нет, – говорит она, склонив голову и глядя на меня. На солнечном свету глаза у нее темнеют, точно агат. – Теперь я его мать. Будь у тебя ребенок, ты бы поняла.

      – Я не хочу, чтобы Сирша заходила в мою комнату. Вещи не на своих местах.

      – Хорошо.

      – И хоть у меня нет ребенка, я знаю, что Тоби не надо врать. Лидия его мать, и она его любила. Он должен это знать.

      – Разве недостаточно, что он потерял Алису? Разве этого недостаточно для маленького мальчика?

      Она проводит рукой по затылку и поворачивается, наблюдая за Тоби. Он машет ей, в руке у него зажата стрела.

      – У меня не может быть детей, – говорит она, ковыряя кожаный ремешок, обернутый вокруг рукоятки лука, и пожимает плечами. – А у тебя могли быть, но ты решила иначе.

      – Моя сестра…

      – Твоя сестра не была ребенком. Кем только она ни была, но точно не ребенком.

      – Как она забралась на крышу того дома?

      Тяжело вздохнув, Кэти идет за другим луком.

      – И в самом деле – как?

      – Я хочу это знать.

      – Ты замечаешь, что ни разу не заговорила о муже? И где он сгинул? В болоте? На поле битвы? Пуля его сгубила? Выстрел из винтовки? Дизентерия? Похоронила ли его по-христиански какая-нибудь другая женщина? Господи, ты вообще когда-нибудь закажешь ему памятник?

      – Молчи.

      – Слишком много потерь мы пережили, Мэрион. Нужно отпустить их и держаться за живых.

      Мы с Бенджамином поженились удобства ради. Он заведовал кафедрой латыни (ему прочили должность директора академии) и подыскивал себе жену. Мой отец не мог дождаться, когда я выйду замуж и заберу Алису к себе. Алиса, «счастливая случайность», которую он баловал в детстве, стала смущать его, когда выросла и когда странности превратились в привычки. Как объяснить немую дочь? Дочь, которая замирает ни с того ни с сего и хлещет себя рукой по лицу, и не один раз, а шесть, всегда шесть, и только потом продолжает свой путь? Дочь, которая по