Исчезнувший лорд, или Викторианские дагерротипии. Катя Соболева

будущее. Она вытащила подряд пять карт и положила их поверх уже разложенных. Это были:

      Туз кубков

      Тройка пентаклей

      Рыцарь мечей

      Шестерка кубков

      Королева кубков

      Лорда Эварда ждет расцвет любви, большой любви, – произнесла она. И он будет создавать – видите, об этом говорит карта тройка пентаклей; он станет рисковать, а вокруг него будут плестись интриги – его не раз постараются обвести вокруг пальца. Но самое главое, я вижу его счастливое будущее.

      – А какое именно? – Генри потянулся к картам, но Жозефина быстрым движением сдвинула их к себе.

      – Достаточно на сегодня, карты не любят долгих допросов. Вы позволите? – она провела рукой по столу, собирая все карты в колоду, и случайно дотронулась до пальцев Генри. Его щеки мгновенно залил румянец. Мисс Оммаж сделала вид, что ничего не заметила. Карты она убрала в мешочек и затянула узел.

      За окном спустились сумерки, и кабинет окутал полумрак. В проеме двери показалась мисс Эванс. «Чай подан», – торжественно провозгласила она. Генри улыбнулся. Надо было хорошо знать мисс Эванс, чтобы по интонации понять все оттенки её изменчивого настроения. Когда Генри родился, мисс уже работала в доме – её наняла его мать, когда предыдущая экономка, мисс Глаcифайн, перестала справляться с обязанностями и уехала доживать век к детям в Челмсфорд.

      Поэтому сейчас по наигранности ее тона он определил, что всё это время мисс Эванс подслушивала под дверью, а чай был заварен ей еще с утра, чтобы после не отвлекаться на ничтожные дела, пока в доме творятся странные вещи. Генри пока не смог уловить, странные или страшные, с точки зрения мисс Эванс, но определенно экстраординарные.

      «Как вовремя!» – прозвенела мисс Оммаж в полумраке и спустя мгновение Генри слышал ее голос уже в столовой, они снова о чем-то смеялись с экономкой.

      Зашел с новостями детектив Дигри. Это был пожилой уже мужчина, невысокий, коренастый, в пальто будто с чужого плеча. Он коротко пожал руку Генри, и они вместе прошли в кабинет. Там уже была зажжена лампа. Детектив сел в кресло напротив рабочего стола, откашлялся, но молчал.

      – Милорд, – наконец произнес он, – я пережил немало тяжелых минут, прежде чем явиться к вам. Не пугайтесь, у меня нет для вас роковых новостей. Впрочем, не могу судить, как в вашей душе отзовется то, что я сейчас скажу.

      Генри сидел прямо, будто проглотив вертел для жарки мяса. Лицо его не выражало никаких эмоций, даже подобающего моменту любопытства; лишь капельки пота, выступившие на его лбу, выдавали смятение.

      – Мы, кажется, нашли Эдварда, но только это не ваш брат. – сказал детектив. И если я могу продолжать, я расскажу вам всё, что знаю.

      – Пожалуйста, говорите, – произнес Генри будто не своим голосом.

      – Как вам известно, мы ведем расследование уже третью неделю, и до последнего времени у нас не было ни единой ниточки, за которую мы могли бы уцепиться. Мои помощники, Уорд и Стивенсон, буквально носом рыли землю, была опрошена вся округа и служащие вокзалов, пивнушек