Минотавр. Анна Игоревна Жиляева

три часа напряжённой работы за час до отбоя они наконец смогли расшифровать первое слово – произвести. Громов упростил себе работу и сопоставил уже известные буквы с такими же в остальной части шифра, но этого всё ещё было недостаточно. Ари, явно уставшая от такого мозгового штурма, попросила оставить расшифровку на завтра, а после прислала своё сообщение, которое, к счастью, было написано кириллицей:

      Ариадна: Ц егф рз дцжзх ехсусёс ыгрфг.

      Ариадна: У меня есть парочка вариантов, но я их пока не отработала.

      Ариадна: Давай закончим с твоим завтра.

      Тесей: стой, я знаю что это!!

      Тесей: дай пять минут

      Громов схватил блокнот с уже написанным когда-то алфавитом, начеркал карандашом фразу Ари и бегло сопоставил первые четыре буквы. Воспоминание о дурацкой игре в универе появилось совершенно случайно, как и образ лучшего друга – Матвея Беляева, с которым они всегда едва ощутимо соперничали, хотя вряд ли смогли бы признаться в этом друг другу. И сейчас абсолютно бесполезное в течение семи лет знание шифра Цезаря и способов его дешифровки внезапно пригодилось. Сдвиг на одну и две буквы не помог, а вот третья попытка оказалась успешной: чуть не подпрыгивая на стуле от восторга, Громов корявым почерком вывел в блокноте: «У вас не будет второго шанса».

      – Получилось! – вслух воскликнул он и тут же прикусил язык, зная, что его слушают. А после, промахиваясь по клавишам, переписал расшифрованное сообщение Ари.

      Ариадна: Всё, стой

      Ариадна: Ты молодец! ))

      Ариадна: Разгадывать твой шифр дальше не надо, я знаю эту фразу.

      Ариадна: «У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление».

      Тесей: о, я слышал эту фразу, но не помню автора. такая знакомая!!

      Ариадна: Как ты сказал – я зануда :)

      Ариадна: Это Коко Шанель.

      Тесей: и что это значит, зануда?

      Ариадна: Ну я не всезнающая.

      Тесей: ну ну

      Ари ничего не ответила, и Громов, усмехнувшись, выписал цитату в блокнот. Как он ни смотрел на неё – всё не мог найти хоть какого-то ответа. Похититель попросту над ними издевался.

      За пять минут до отбоя у них всегда было традиционное прощание на сон грядущий, но сегодня вместо рядового «спокойной ночи» Ари написала то, от чего у Громова отчего-то потеплело на душе:

      Ариадна: Записала тебя в список умников, но пока карандашом. :)

      Ариадна: Спокойной ночи.

      Залезая под одеяло, Громов абсолютно точно знал, что не мог испытывать симпатию к тексту из компьютера. Но понимал, что в четырёх стенах, в одиночестве мог увлечься той, кто ставила точки в конце сообщений, могла часами обсуждать постмодернизм (Громов готов был оторвать себе пальцы, когда понял, что зря упомянул в разговоре Пелевина) и козыряла умными словами. Это не значило ничего. В лучшем случае они могли выбраться отсюда и потерять связь навсегда, в худшем – умереть в этой комнате от болезни или старости. Ни один из этих вариантов не предполагал встречу.

      И всё равно Громову