Любовный трансформационный роман. Виктория Синицына

иду собирать свой чемодан, уже вечер. Складываю вещи на автомате, мой мозг не может думать и слышать – я просто делаю то, что сказала мне мама. Собираюсь и вызываю такси на вокзал – возьму любой билет лишь бы уехать отсюда… и все еще не понимаю, что с этого дня я больше не доверяю мужчинам.

      По правде сказать и до этого уже были вопросы с доверием по примеру моего папы. Ситуации в жизни уже звучали в ушах как звоночки “не верь мужикам, они не надежные” и единственный критерий по выбору будущего мужа у меня был как и говорила мама – лишь бы не пил.

      Я знаю миллион историй женщин, которые выросли и алкоголь в жизни семьи норма. После работы распить бутылочку водки, коньяк, обязательно выпить на встречах с друзьями и ни один выходной, а то уж и праздник не проходил под эгидой ЗОЖа.

      Взрослые дети алкоголиков. Травмы. Ситуации. События. То как я воспринимала этот мир, когда была маленькой очень сильно искажен. Дети не считывают события как плохо / хорошо, они видят реакцию родителей: скрывают – значит это плохо, стесняются и стыдятся – значит не падают пример, оправдываются – в чем то подвох.

      Еще в третьем классе у меня был личный дневник, где я писала фразу “Больше всего на свете я хочу, чтобы мой папа бросил пить и не попадал в дурацкие ситуации для семьи”. В тот день его остановили ГАИшники и поймали с перегаром после очередного буднего вечера с рюмочкой водки. Оштрафовали сильно по тем временам, что дома был скандал.

      Мне 17 лет и я стою на рынке продаю конфеты. Это семейный бизнес родителей – выездные ярмарки по пригородам и небольшим деревням. Я уже 3 года помогаю родителям по-взрослому в бизнесе и выросла с кладовщика до собственной точки. И случается ситуация-урок..

      Пожилая женщина решила украсть большой пакет конфет на 3-4 кг и положить его в сумку, не оплатив. В то время мой юношеский максимализм бил ключом и меня очень возмущала несправедливость жизни. Я заметив кражу, ринулась через всю палатку на рынке за прилавок отбирать товар и вдруг появился огромный взрослый мужчина-муж, который запихал меня как селедку под шубой, толкал и орал, что товар был оплачен.

      Единственная надежда была на моего папу – он стоял за соседним прилавком. В этот день мы работали вдвоем и приехали за 100 км от дома на рыночную точку. Я кричу во весь голос “Помоги, спаси, выручай” и призываю на помощь. Меня начинают пихать то туда, то сюда и вырывать мешок с конфетами. Страх. Испуг. Возмущение. Грудь полыхает от страха и трясутся руки.

      Папа подходит на помощь мне, а пожилая женщина толкает его и говорит “Ты что пьяный? Иди отсюда” и продолжает пихать меня. Шок. Страх раскатывается по моей груди – меня никто не спасет. Он выпил на рабочем месте и ему ехать за рулем обратно домой.

      Мысли блуждают. Ситуация накаляется. Я первый раз в жизни позволила себе обозвать своего папу. “Дурак, ты что пьяный?” Дурак, Дурак, Дурак. Слезы с горечью уже на моих губах, а мне до боли хочется на ручки и защиты от папы. А его со мной нет, только тень, которая хочет похмелиться.

      В этот раз все обошлось и на помощь мне пришел сосед, который торговал