Талант из глубин. Григорий Шехтман

колонии), которые были на сдельной оплате труда. Ситуация складывалась тупиковая, а к переходу на другой геофизический метод экспедиция не была готова – не хватало соответствующей аппаратуры. Пришлось ждать, ничего другого не оставалось. Вскоре, однако, пришла телеграмма, в соответствии с которой меня вызывали на сборы к предстоящей спартакиаде СССР, где я должен был выступить в составе команды Таджикистана.

      Спартакиада проходила в Москве. Выступил я на ней довольно скверно, но воспользовался пребыванием в столице для того, чтобы попытаться поступить в вуз. Все пять экзаменов сдал на-отлично. Я пребывал в раздумье, но сомнения мои рассеял кадровик Тамара, когда я вернулся из Москвы в Таджикистан. Он убедил меня прервать на этом мою работу и вернуться в Москву, что я и сделал. К слову, экзамены в Москве явили собой полнейший контраст той иезуитской экзекуции, которую мне когда-то устроили экзаменаторы при попытке поступить в киевский вуз. Более того, запаса моих знаний хватило-таки не только для того, чтобы учиться в вузе, но окончить Московский университет с отличием.

      Во время учебы в Москве я возобновил занятия фехтованием. Пару раз был чемпионом МГУ по фехтованию на шпагах. Кроме того, занимался тренерской работой, что являлось ощутимым подспорьем к скромной студенческой стипендии.

      Семен Яковлевич Колчинский оказал вполне ощутимое влияние на линию моей судьбы. Если бы не его уроки, всё могло бы сложиться по-иному. И дело наверняка не в технике фехтования, которой он обучал своих учеников. Он воспитывал из нас полноценных личностей, которым ранее, до знакомства с ним, так не хватало мужского начала в их семейном окружении. Он прививал нам уверенность в морально-волевом превосходстве над будущими противниками, которые могут встретиться не только на фехтовальной дорожке. Он учил нас не унывать после поражений, а упорно трудиться, нацеливая себя на победу. Его школа в полной мере пригодилась мне и в последующей жизни, когда было уже не до регулярных занятий спортом.

      Много лет я с Семеном Яковлевичем не виделся. Помог случай. В один из его юбилеев в том же ресторане, где отмечали это событие, случайно оказался мой брат Семен. Они познакомились, и вскоре после этого мои контакты с Семеном Яковлевичем возобновились. Мы с ним переписывались, и время от времени перезванивались. Он был очень рад тому, что мои профессиональные успехи я связывал с той закалкой в юности, которую он смог обеспечить своим ученикам. Сетовал в своих письмах на трудности, связанные с высокой стоимостью спортивного снаряжения, недовольством родителей его учеников, на плечи которых стали все больше перекладывать расходы на подготовку и поездки к местам проведения соревнований. Большое огорчение вызывали у него перегрузки ребят в их школах, гимназиях и лицеях, из-за которых они с трудом выкраивали время на спорт, вырастая физически не вполне развитыми.

      Мне запомнились приятные встречи и застолья, которые Семен Яковлевич иногда