Шесть степеней свободы. Комбат Найтов

чисто теоретически, но думаю, что достаточно хорошо. Взрыв происходит в течение очень короткого времени. Весь уран или плутоний за это время прореагировать просто не успевают и разлетаются во все стороны, заражая воздух и местность, как продуктами деления, так и окислами урана. Плутоний еще и ядовит. Если мы хотим получить политические козыри, то удобнее всего сделать это в виде угрозы применения этого оружия. Я бы предложил пригласить на испытания союзников и пленных генералов, причем тех, кто отказался от сотрудничества с нами. Таких, закоренелых фашистов и эсэсовцев. А потом переправить их через линию фронта, можно предложить немцам произвести обмен пленными.

      Установилась небольшая пауза. Многие тогда еще не понимали, какого зверя мы пытаемся «приручить».

      – Заражение местности?

      – Да, товарищ Сталин, и теоретически его можно даже усилить, добавив в корпус бомбы некоторые элементы, например, кобальт.

      – Согласен, мы проведем открытые испытания. Таким образом мы исключим возможность создания новой коалиции против нас. Какова производительность вашего БР-1? Не слишком ли маленький он?

      – Рассчитываем получить до конца года три «урожая» по шесть штук. 18 изделий. Кроме того, Ершова, Кикоин, Зельдович и Харитон в течение месяца обещают завершить разделение 10 тонн урана, это примерно 72 килограмма U₂₃₅. Нейтронные отражатель и инициатор есть, товарищ Щербаков очень толковых ребят послал в Забайкалье, нашли флюорит, флюорит с бериллием и много урана, так что попробуем сделать побольше. Осталась проблема с карбидом вольфрама, но решаем, вместе с монгольскими товарищами.

      – Вольфрам нужен на фронте, товарищ Станкявичус.

      – Вместо него можно уран использовать, у нас теперь его много.

      – Это как? Он же радиоактивный?

      – Уран 238 почти не активен, очень плотный, тяжелый и не хрупкий. В качестве сердечника применять его можно.

      – Привлеките для этого маршала Яковлева, из ГАУ. Если все так, как вы говорите, то увеличим вам поставки вольфрама.

      – Есть.

      Глава 5. Приключения с «носителем»

      Своего Александр Евгеньевич добился, я поехал за Еленой, а он уволок Березняка из нашей компании. Побыть на отдыхе удалось всего 10 дней, вызвали в Москву разбираться с аэродинамикой. ЦАГИ категорически отказался признавать результаты заводских испытаний, а единственная пусковая установка, находящаяся в Москве, оказалась разобранной для переноса ее деталей на самолет Пе-8-42911. Не было на полигоне и самого Березняка, не было никого из команды. ЦАГИ издало боевой клич, и принесло в кабинет Сталину письмо, подписанное докторами Дородницыным и Лойцянским, и директором ЦАГИ Шишкиным, что государственной комиссии подсовывают «липу», все сделано не так, как рекомендовано ЦАГИ, а Дородницын сталинскую премию полтора года назад получил и докторскую защитил по «Пограничному слою в сжимаемом газе», не имея сверхзвуковой трубы, под руководством Лойцянского. Тот был начальником расчетного отдела ЦАГИ. Таких продувок еще не было. В общем,