Щенки и псы войны. Сергей Аксу

рекомендовал. Отличные, кстати, парни! А главное, надежные! У них счеты с масхадовцами! Большая кровь между ними! – Кучеренко, аккуратно сложив карту, засунул ее в планшетку. – Этот Рустам очень крутой парень, огонь и воду прошел. Еще в Афгане воевал вместе с Русланом Аушевым. Потом в оппозиции к Джохару состоял. Участвовал в штурме президентского дворца в Грозном. В каких только переделках не был. Видал, у него взгляд какой? Глаз-то стеклянный. Потерял его при подрыве бронемашины, буквально по кусочкам тогда парня собирали. Весь латанный-перелатанный. Живого места на нем не было. Сильный мужик. Другой бы на его месте уж давно скис. В этом же энергии хоть отбавляй, на десятерых хватит.

      – То-то я гляжу, буравит меня, словно каленым железом насквозь прожигает, – вновь отозвался Дудаков. – Аж не по себе стало.

      – Не завидую никому из «вахов», если попадутся на пути Рустама. Точно придет хана! Не пощадит! Кровная месть! Полрода дудаевцы-сволочи у него уничтожили.

      – И чего мы полезли в их чертовы разборки? – сказал майор Сафронов, потирая небритую щеку. – Пусть бы крошили, резали друг друга.

      – Максим, помнишь, в 1996-м Грозный сдали боевикам?

      – Еще бы не помнить тот «черный август»! Как нас умыли? Политики херовы!

      – Так Исмаилов тогда несколько дней с «ментами» и нашими ребятами из «Вымпела» осаду сдерживал в «фээсбэшной» общаге. Чудом тогда мужики вырвались, до последнего надеялись, что помощь придет. Не пришла! А те «менты», что поверили обещаниям полевого командира Гелаева и вышли, были зверски убиты боевиками.

      – Предали, сволочи! Ребята кровью умылись, заплатили головой из-за столичных выродков, – закипел побагровевший Дудаков, сжимая кулаки.

      – Ну, ладно, ладно, Алексей, чего старое ворошить! Наше с тобой дело приказы выполнять! Извините, мужики, у нас тут разговор с Михаилом серьезный предстоит.

      Сафронов и раздраженный Дудаков покинули командирскую палатку.

      – Миша, садись, – полковник Кучеренко кивнул на топчан рядом с собой. – Закуривай.

      Шилов присел рядом, вытряхнул из предложенной пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил.

      – Значит, завтра отбываем домой? Дудакову хозяйство сдал?

      – Да, все нормально. Дмитрич остался доволен.

      – Ну, и славненько. Но Сафронову и Дудакову, я чувствую, будет посложнее, чем нам.

      – Да, Владимир Захарыч, жизня здесь не покажется сахаром. Холода на носу.

      Разговор явно не клеился. Офицеры молча курили. Каждый думал о своем. Шилов внутренне догадывался, по какой причине его вызвал Кучеренко, но боялся об этом даже и думать. Полковник же не знал, как лучше подойти к столь неприятной для него миссии.

      – Миша, я тебя вот зачем позвал. Вот, держи. Это Николая, – подполковник, не поднимая взгляда, протянул капитану руку и разжал кулак.

      На ладони Кучеренко тускло поблескивали «командирские» часы. Шилов сразу узнал знакомый