Тени Петербурга. Юлия Ставрогина

У вас вопрос?

      – А что если единой теории не существует? Такой вариант рассматривается сообществом ученых?

      Никита повернул своё лицо в мою сторону, и Михаилу пришлось вытянуть шею, чтоб выглянуть из-за соседа по парте и посмотреть на меня. Никита со свойственным ему (как мне показалось) высокомерием чуть усмехнулся моему вопросу. Михаил же смотрел так, будто мы находимся на церковной службе, а я поставила под сомнение существование Девы Марии и самого Иисуса.

      Однако Матвеев только кивнул и ответил спокойно:

      – Хороший вопрос, ммм… к сожалению, я не знаю вашего имени.

      – Маргарита Остен.

      – Остен – красивая фамилия. Вы иностранка?

      – Англичанка наполовину, – солгала я, удивившись столь личному вопросу.

      – Так вот, Маргарита, вы задали на самом деле отличный вопрос. Не доказана не только единая поля, но и, собственно, сам факт того, что подобная теория существует. Однако физиков всего мира объединяет вера в то, что в нашем мире все взаимосвязано…

      – И описывается одним простым уравнением?

      Только дурак не почувствовал бы сомнения в моем тоне. Матвеев же явно дураком не являлся, но он показал на меня указательным пальцем – жест, обозначающий, что я попала в точку.

      – Да, так и есть, то есть так должно быть.

      Взяв в руки мел, он отвернулся к доске и написал на неё уравнение Эйнштейна и уравнение Шредингера, после чего объединил их окружностью, рядом с которой написал: X=Y.

      – Это простое равенство и должно стать формулой единой теории поля, но, напишет ли его кто-то когда-нибудь, никому не известно. Большинство ученых посвящает этому вопросу всю свою жизнь.

      Нет, вряд ли, ища смысл своего существования, я выбрала бы такой путь. Хотя, если задуматься, сидеть перед телевизором и смотреть ток-шоу – куда хуже. Во время моих размышлений Матвеев сказал пару слов о теории струн и теории петлевой квантовой гравитации. Ничего такого, что бы ни было мне уже известно. Вскоре прозвенел звонок, и мы все вышли на улицу.

      Солнце не убивает вампира, но значительно осложняет ему жизнь. Кожа нагревается, тогда как все внутри остается ледяным, что не очень-то приятно, надо сказать. Поэтому такая ясная погода, как сегодня, мне совсем не нравится. На небе нет ни единого облачка, а, между тем, на календаре сентябрь.

      Пользуясь своими нечеловеческими способностями, я преодолеваю мост через Неву, затем – улицу, огибающую Дворцовую площадь, проходя мимо которой каждый день, я научилась не терзать себя всплывающими картинками из прошлого. Я предпочитала не думать ни о чем, кроме Кофмана.

      Мне не хотелось идти домой, но было нужно укрыться от солнца, прямые лучи которого грозили мне получением ожогов, поэтому я решила заглянуть в одну из кафешек на Невском. Уже на подходе к главной петербургской улице, я услышала позади негромкий свист, похожий на порыв ветра. За моей спиной кто-то стоял. Медленно я развернулась и увидела трех мужчин.

      Когда ты становишься вампиром,