Тени Петербурга. Юлия Ставрогина

не хотелось поддерживать разговор на эту тему.

      – Сосредоточься на танце

      Хотя Феликсу не требовалось сосредотачиваться: двигался он превосходно. Готова поспорить, мы смотрелись с ним очень эффектно.

      – Твоё платье прелестно, должен признать, – сменил он тему разговора.

      – Да, пришлось ликвидировать швею, чтобы она не смогла повторить фасон для кого-то другого.

      Я почувствовала, как мой партнер содрогнулся: с чувством юмора у него всегда были проблемы. Лишь спустя какое-то время он расслабился и улыбнулся.

      На вальс и кадриль я не была приглашена, но если по поводу первого чувствовала огорчение, то скачки по деревянному полу бальной залы мне и наблюдать-то не хотелось. Итак, пропустив кадриль и немного печалясь по поводу вальса, я танцевала мазурку с Ипполитом Матвеевым. Он был чуть старше меня, возможно, ему уже исполнилось двадцать, но возраст отнюдь не компенсировал его танцорских недостатков. Ипполит все время норовил испортить мне платье, наступив на подол или вывихнуть мне руку в области запястья. Ни сказав ни слова о том, как я выгляжу, как, впрочем, и ни о чем другом, он, видимо, полностью сосредоточился на том, чтобы не спотыкнуться на ровном месте и не упасть у всех на глазах.

      Оглядываясь по сторонам, я заметила, что Феликс посмеивается надо мной, танцуя в паре с сопровождавшей их молодой особой, имени которой я не расслышала. И вдруг я увидела у входа двух опоздавших мужчин. В одном из них я узнала графа Путятина, но вот второго не видела никогда. Граф Путятин был в парадном мундире белого цвета, а незнакомец – во фраке. Не знаю почему, но вид этого молодого человека произвел на меня большое впечатление. И мне повезло: они оба остановились возле моего отца.

      Как только самая ужасная в моей жизни (вот именно, что во всей моей бесконечно долгой жизни) танцевальная партия подошла к концу, я тут же подбежала к отцу. Теперь я почти не печалилась из-за того, что вальс у меня оказался свободен. Папа удивленно взглянул в мою сторону, но я уверенно взяла его под локоть и протянула ручку в такой е ажурной, как верх платья, перчатке Путятину.

      – Маргарита Сергеевна, – произнес он, прислоняя тыльную сторону моей ладони к своим губам.

      Моему отцу не оставалось ничего другого, как представить молодого человека, стоявшего с ним.

      – Моя дорогая, это князь Роман Евгеньевич Остен-Сакен.

      Наконец, я смогла открыто рассмотреть его, пока он пожимал мою руку. Высокий, со светлыми вьющимися волосами, чуть более длинными, чем тогда было модно, он походил на англичанина (коим и являлся наполовину, но узнала я о том гораздо позже).

      Заиграла музыка.

      – Что же вальс? – спросил мой отец.

      – Свободен

      Наверное, я выглядела печально, потому что Роман Евгеньевич тут же протянул мне свою руку.

      – Надеюсь, вы не возражаете?

      – Разумеется, нет, – ответила я, наверное, слишком поспешно

      Танцевать с незнакомцем вальс – танец, в котором