Тени Петербурга. Юлия Ставрогина

поставят зачет автоматом, поскольку лекции не проводились. Все планы летят к чертям.

      Никита, исполняющий ко всему прочему обязанности старосты, не оценил по достоинству чувство юмора Алины и посмотрел на неё с нескрываемым отвращением.

      – Ну, я думаю, у тебя будет ещё время подготовиться, – иронично уверил он девушку.

      – Так Кофман вернулся? – решила я уточнить.

      На меня староста смотрел не так свирепо, но как-то подозрительно. Он не относился к тем парням, которые пялились на меня, как только я появлялась в аудитории. Он лишь внимательно рассматривал, как рассматривают предмет эксперимента. То же происходило теперь. Никита покачал головой.

      – Не думаю, сегодня лекцию будет читать Нестеров.

      – Ох, – вздохнула Алина.

      Я взглянула на Никиту, потом снова на Алину. Мне показалось, что они очень похожи между собой.

      – Вы случайно не родственники? – вырвалось у меня.

      – Боже упаси!

      – Нет!

      Они ответили мне почти одновременно и одинаково эмоционально. В этом было что-то странное, но я поспешила перевести разговор к заместителю Кофмана, пока Никита не отошел от нас.

      – Кто это ещё такой этот Нестеров?

      – Ассистент Кофмана.

      Никита махнул рукой в сторону Алины и довольно заключил:

      – Он никому не дает поблажек.

      – Так значит, он часто замещает Кофмана? Тот часто так исчезает?

      Староста пожал плечами:

      – Бывает.

      Он явно не усмотрел ничего противоестественного в моем интересе к отсутствию преподавателя. Хотя мне все же хотелось узнать, как часто такое случается, я промолчала, поскольку ассистент Кофмана вошел в аудиторию. Выглядел Нестеров необычайно настроенным на процесс и серьезным. Если бы я не увидела его здесь и сейчас, я едва ли могла подумать, что он закончил университет, поскольку он выглядел не более, чем на двадцать или двадцать один год.

      – Здравствуйте, если кто-то не знает, меня зовут Рустам Аркадьевич Нестеров, я буду замещать Дмитрия Владимировича в ближайшее время.

      Проговорив это, ассистент глубоко вздохнул и выдохнул. Тут-то с ним и начало происходить что-то странное. Лоб его мгновенно покрылся каплями пота, и я услышала, как колотится его сердце и как он часто дышит. Нестеров осмотрелся по сторонам, словно надеясь, что кто-то подскажет ему, с чего начать.

      – Мы рассмотрим сегодня первую тему, которая и положила начало всему разделу квантовой механики.

      Когда он взял в руки мел, даже тем, кто не обладал таким острым зрением, как у меня, наверняка, стало заметно, что руки его трясутся. Не думаю, что к таким важным лекциям могли допустить новичка, да и исходя из того, что всем студентам Нестеров был знаком, новичком он и не был. Но чем тогда объяснить его столь жуткое состояние?

      Имя Макса Планка на доске вышло неровным и недостойным самого великого физика, что почему-то сильно меня разозлило. Вдруг все смешалось в одно: Кофман не появлялся, запасы крови подходили к