Сломанное время. Наталия Крупенина

Александра Бронепоездовича, и вышел оттуда мрачнее октябрьских туч. Такие вещи действительно плохо запоминаются, хотя мама сказала, что ей сложно в это поверить.

      И вечером лучше не стало. Папа рассказал маме, почти не глядя на Тёму, что Тёма с самого начала урока не слушал Ромашку Бегемотовну, не хотел писать олимпиаду, а потом специально написал всё крайне неразборчиво. Что он рассердился на учительницу и кинул ей в лицо свою работу. Что Александр Бронепоездович за свои сорок лет педагогического стажа тоже никогда с таким ребёнком не сталкивался и ума не приложит, что же им делать.

      Мама сказала:

      – Тём, да ты просто ни о ком не думаешь! Тебе просто наплевать на нас всех. Неужели сложно провести без замечаний хоть несколько дней подряд? И чтобы нас не вызывали в школу? – она замолчала и задумалась, а потом спросила: – Слушай, я многое могу понять, но почему в лицо? Как тебе вообще пришла в голову мысль кинуть олимпиаду ей в лицо?

      Тёма посмотрел на маму. Она правда была очень расстроена. Возможно, так, как никогда до этого.

      В прошлом году он снял в классе штаны (трусы, конечно, остались), потому что они поспорили с Диланом, что ему слабо. Учителей в классе не было, но кто-то всё равно рассказал Ириде Армагеддоновне, и ему тоже пришлось писать объяснительную. Ромашка Бегемотовна была потрясена. За тридцать восемь лет её стажа никто не снимал штанов в классе. Но родителей это происшествие скорее насмешило.

      В другой раз Тёма порвал лист бумаги на мелкие кусочки и продавал эти кусочки за монетки. Он, собственно, не собирался этого делать, просто рвал бумагу, а Миша спросил, что он делает. Тёма ответил, что вот, бумажки продаю. Это показалось всем очень смешным, и все стали покупать кусочки бумаги, просто по приколу. Это возмутило не Ромашку Бегемотовну, а Александра Бронепоездовича. Он снова вызвал папу и долго объяснял ему, что товарно-денежным отношениям не место в школе. Но папа тогда не ругался, просто сказал:

      – Тём, правда, в школе не надо ничего продавать, даже в шутку. Потом обвинят не пойми в чём.

      Ещё как-то он выкинул из окна рюкзак Дилана. Это была игра в «трах-бах», все сталкивали вещи друг друга с парт. Тёма скинул тетрадку Дилана, а тот – Тёмин пенал. Это было гораздо хуже, потому что пенал был открыт, и всё рассыпалось. А свой пенал Дилан сразу взял в руки. Тёме больше ничего не оставалось, кроме как выбросить его рюкзак в окно.

      Да много всего было. Но получалось, что именно в этот раз он сделал что-то просто ужасное. Тёма сказал:

      – Я же не специально. Я не хотел в лицо, эти листки просто так полетели.

      Но родителей как-то крепко проняло. Всё время не верили Ромашке Бегемотовне и Александру Бронепоездовичу, а тут вдруг поверили. Может, дело в том, что за всё это время у них действительно накопилось. Или в чём-то другом. Тёме вдруг стало это всё до смерти неинтересно. Но ему было совершенно некуда