Великий царь. Алексей Живой

схватившись за окровавленное лицо, и рухнул на камни.

      Рядом с пентекостером билось несколько неизвестных Тарасу воинов, а дальше он разглядел Алкмена, который тоже отважно сражался. В каждом движении опытного спартанца сквозило мастерство тренированного бойца. Стоя всего в нескольких метрах за его спиной, Тарас даже залюбовался, с каким изяществом копье Алкмена вспарывает пестрые хитоны мидян, проникая в плоть.

      Чуть поодаль дрались два брата, Алфей и Марон, а рядом с ними сверкал медью отполированного шлема храбрец Диенек. Не раз и не два мидяне пытались поразить его, но он был словно выточен из камня и двигался расчетливо, почти одновременно со стоявшими рядом бойцами. Диенек удивил Тараса тем, что дважды убил своих врагов, прошив насквозь их плетеные щиты.

      Тарас заметил, что почти никто из спартанцев не стремится лишний раз попробовать на прочность персидский панцирь. «А зачем тупить копье? – поймал он себя на мысли, отбивая прилетевшую издалека стрелу. – Ведь у них столько незащищенных мест, что можно убивать, даже не касаясь доспехов. Похоже, этот Ксеркс металл экономит больше, чем своих людей».

      Сам Леонид тоже не давал спуску наседавшим со всех сторон мидянам. Он пригибался, уходя от ударов и прикрывая тело щитом. Но каждый раз, когда царь распрямлялся и выбрасывал, словно пружину, вперед руку с копьем, падал замертво кто-то из персидских воинов.

      Бились спартанцы дружно, чувствуя плечо рядом стоящего воина, и мидяне так и не смогли пробить оборону. Лишь кое-где им удавалось ненадолго потеснить гоплитов, а на место немногих павших спартанцев тут же вставали другие. Так они выстояли почти полчаса, потеряв всего нескольких человек, но почти не сдвинувшись с места. Зато перед ними выросла целая гора трупов, что уже мешала новым персам добраться до первой шеренги греческих гоплитов.

      Наконец, персы отошли, а спартанцы смогли немного передохнуть. Тарас, которому удалось схватиться только с одним мидянином, всадив тому копье в бедро, был немного разочарован и рвался в бой.

      Не успели мидяне отойти вниз к своим, как свет солнца вновь затмили стрелы. И спартанцы опять привычно опустились на одно колено, прикрывшись щитом и пережидая смертоносный дождь. Многие в этот раз уже откровенно веселись, переговариваясь из-под щитов с соседями по шеренге и задирая друг друга.

      – Ты видел, как они бежали, Эгор? – крикнул Архелон своему другу. – Как трусливые женщины.

      – Если это лучшие воины Ксеркса, – подхватил Эгор, перекрикивая шум барабанивших по щитам стрел, – то я, пожалуй, буду биться с ними одной рукой, чтобы дать отдохнуть другой. И даже без шита.

      – Щит тебе еще пригодится, – отсоветовал Архелон, – видишь, как они бесятся от своего бессилия. Не могут одолеть нас в открытом бою и хотят поразить всех издалека.

      – Да, бойцы из персов не лучшие, – согласился Эгор, – да и копья у них короткие. Ни за что не смогут достать до наших тел.

      Тарас помалкивал, сжимая кожаный ремень щита и вспоминая