Одержимая духом шаманов. Любовь Васильева

по якутским понятиям судьба каждого зависит не только от Его воли или последствий собственных поступков – немалое значение имеет и унаследованное от предков. Разгадка необычной судьбы Кюннэй Кардашевской, промелькнувшей на жизненном небосклоне яркой звездочкой, таится, по-видимому, именно в этом.

      Все мы были наслышаны о ней. Ее милое скромное личико, недюжинное обаяние, разносторонние таланты – она и пела, и танцевала, и рисовала – вызывали всеобщий интерес и симпатию.

      А когда стали расходиться слухи о ее болезни, это всех встревожило, пошли разговоры, что талант вянет в нездоровой атмосфере зависти, соперничества, злоязычия.

      Приведенные в этой книге воспоминания говорят о том, что в бешеной круговерти современной жизни, в ее нескончаемой гонке мы недопоняли, недооценили ниспосланное нам свыше дитя и потеряли его…

      Подобные люди приходят в наш мир для того, чтобы, исполняя свое предназначение, оберегать свой народ, быть ему защитой. Обладая тайным знанием, они видят то, что для других остается незримым, знают то, что для других остается непознанным. Понимают язык деревьев, зверей и птиц; входя в особое состояние, обретают способность видеть въяве духов.

      Но поначалу такой человек, не имея нужного опыта, попадает во власть гостей из иного мира, которые заставляют его произносить непроизносимое и делать невообразимое. В былые времена этот непростой и опасный процесс не пускали на самотек: старый шаман обучал молодого брать под свой контроль являвшихся к нему духов, а затем и управлять ими, чтобы использовать их силу для исцеления недужных и предотвращения несчастий.

      Шаман входит в контакт с мирами, которые для большинства людей остаются непознанными. Но не совсем верно считать, что это лишь природный дар. Шаман – это мыслитель, обладающий глубокими знаниями, достигший высочайшего уровня сознания, всесторонне одаренный человек. А перед тем, как приступить к выполнению своей миссии, он должен пройти обучение.

      Как народ, сохранивший веру предков, якуты по-своему смотрят на те риски и жертвы, которые неизбежны при таком обучении, иносказательно называя его «якутской болезнью».

      Тонкие, чувствительные натуры, принимающие слишком близко к сердцу несовершенство окружающего мира, или крайне уязвимые по причине своего нездоровья люди, испугавшись чего-то или пережив потрясение, могут впасть в состояние, именуемое «кириргиир». Поэтому таких людей, а в особенности детей, стараются оберегать от плохих известий, неприглядных картин, ограждают от посещения домов, где лежит тяжело больной или покойник. При общении с таким ребенком нужно быть особенно осторожным, так как, обладая развитой интуицией, он может догадаться о том, что от него пытаются скрыть, и тогда неизбежны обмороки, судороги, припадки.

      Состояние «кууллаттарыы» знакомо великим певцам, сказителям-олонхосутам и вообще всем людям, занимающимся творчеством. Оно сродни тому состоянию, которое называется творческим кризисом: когда талант, не находя применения, превращается в тяжелое бремя, человек хиреет, его все время преследуют тяжелые мысли. Рассказывают, что в таких случаях спасение приходило во сне: само Песенное начало, являясь спящему, открывало ему путь из тупика, шепнув заветное слово или подарив озарение.

      Данные болезни лечили заклинаниями или прижиганиями, обращаясь к духу огня, чем занимались исключительно специализирующиеся на этом люди.

      «Эттэтии» – это так называемая шаманская болезнь, во время которой он проходит инициацию. Хотя она считается исчезнувшей вместе с шаманами и удаганками[1], но время от времени нет-нет да и напоминает о себе. По рассказам, чаще всего эта болезнь начиналась в возрасте 12–16 лет. Можно предположить, что для пробуждения столь необычного дара, связующего с высшими силами и миром духов, нужно полностью изменить сознание человека, а телу необходима специальная подготовка.

      Тем, кто оказался во власти этой болезни, шаманы и удаганки, помогая пройти инициацию, пробуждали генную память.

      И когда ему, образно говоря, открывали проход, чтобы поддержать в начале долгого и многотрудного пути, он, обзаведясь бубном и костюмом, становился, наконец, настоящим шаманом.

      Тяжела была участь тех, кто по стечению обстоятельств оказался в таком состоянии без необходимой помощи. Не сумев раскрыть свой дар, под гнетом непосильного бремени он мог и наложить на себя руки.

      Когда в Срединный мир приходил великий шаман, чтобы усилить его мощь, увеличить волшебные чары, от его кровной родни требовалась человеческая жертва. Не согласившийся на это был обречен на смерть – таков один из суровых законов шаманства.

      Сейчас, когда древние правила инициации преданы забвению, на помощь могли бы прийти современные специалисты – психологи, психиатры, неврологи, и тогда, быть может, проявились бы скрытые дарования, появились бы призванные к этой миссии люди.

      То, что «якутской болезнью» заболела Кюннэй – получившая русское воспитание городская девочка, само по себе удивительно.

      По рассказам ее матери выходит, что она последовательно прошла сначала «кириргиир», потом – «кууллаттарыы»

1

Шаманка (якут. удаган, от «ут» – «огонь», «ган» – суффикс женского рода), в русском произношении привычнее звучит «удаганка». – Прим. ред.