Повелитель мух. Бог-скорпион (сборник). Уильям Голдинг

и четкий – настоящую тропку. Земля на ней была плотно убита, и когда Джек выпрямился во весь рост, он тут же услышал, как по лазу движется что-то. Он отвел назад правую руку, размахнулся и со всей силы метнул копье. На тропе раздался дробный, четкий перестук копыт, как щелк кастаньет, приманчивый, сладкий – обетование мяса. Джек выскочил из-за кустов и подобрал копье. Свиной топоток замирал вдалеке.

      Джек стоял, обливаясь потом, лицо было в грязных разводах и прочих отметинах долгих невзгод охоты. Он ругнулся, сошел со следа и стал продираться сквозь чащобу, пока она не расступилась и голые стволы, подпиравшие черную сень, сменились светло-серыми стволами и кронами перистых пальм. Из-за них мерцала вода и неслись голоса. Ральф стоял возле нагромождения пальмовых стволов и листьев, грубого шалаша, смотревшего на лагуну и вот-вот грозившего рухнуть. Он не заметил Джека, когда тот заговорил:

      – Водички бы, а?

      Ральф хмуро поднял глаза от хитросплетения ветвей. Он смотрел прямо на Джека, все еще не замечая.

      – Воды бы, говорю, а? Пить хочется.

      Ральф оторвал мысли от шалаша и вдруг обнаружил Джека.

      – А, привет. Воды? Там, под деревом. Наверно, еще осталось.

      Джек подошел к кокосовым скорлупам с пресной водой, лежавшим в тени, взял одну, полную, и стал пить. Вода текла на подбородок, на шею, заливала грудь. Наконец он шумно отдышался:

      – Уф, хорошо!

      Саймон сказал из шалаша:

      – Повыше чуть-чуть.

      Ральф повернулся к шалашу и вместе с веткой приподнял лиственный настил. Настил качнулся, и листва запорхала вниз. В дыре показалось сокрушенное лицо Саймона.

      – Ой!

      Ральф с отвращением оглядывал руины.

      – Так мы в жизни не кончим.

      Он бросился на землю у ног Джека. Саймон все смотрел сквозь дыру в шалаше. Ральф лежа объяснял:

      – Целыми днями работаем. И видишь!

      Два шалаша еще кое-как держались. Этот совсем развалился.

      – А им бы только гонять. Помнишь собрание? Как все клялись трудиться, пока строить не кончим?

      – Ну, я и мои охотники…

      – Охотники, эти пусть. Ну, малыши, они…

      Он помахал рукой, поискал слова.

      – Они безнадежные, но ведь кто постарше – тоже не лучше. Ты только пойми. Мы тут целый день работаем с Саймоном. И больше никого. Купаются, едят, загорают.

      Саймон осторожно высунул голову:

      – Ты главный. Ты их сам распустил.

      Ральф, растянувшись, смотрел на небо и пальмы.

      – Собрания. Очень уж мы их любим. Каждый день. Хоть по два раза в день. Все болтаем. – Он оперся на локоть. – Вот сейчас протрублю в рог, и увидишь – примчатся как миленькие. И все честь честью, кто-то скажет – давайте построим самолет, или подводную лодку, или телевизор. А после собрания пять минут поработают и разбегутся или охотиться пойдут.

      Джек вспыхнул:

      – Ну, мясо-то нам нужно.

      – Да, но пока его что-то не видно. А шалаши нам тоже