Кровь Зверя. Виктор Ночкин

се та же публика – толстые тетки с корзинами, мужчина с газетой, костлявая девушка в очках, компания не то узбеков, не то таджиков – гастарбайтеры… Позади раздались громкие голоса, Олег оглянулся и увидел, что парни из тамбура идут следом. Неудачно получилось. Шпана ищет развлечения, и он показался подходящей жертвой.

      – Эй, ты, слышь?.. – окликнул один из преследователей, белобрысый крепыш на полголовы выше Олега. Под распахнутой курткой у него была белая футболка с какой-то надписью.

      Олег ускорил шаг.

      – О, гля, узбеки! – перебил белобрысого приятель. – Смотри, дикие совсем, только с верблюда.

      – Не, с ишака. – Третий парень тоже принял участие в веселье.

      Местные переключились на гастарбайтеров, и Олег решил, что теперь его оставят в покое. До станции недалеко, там все сойдут, ну и конец истории… Но нет – драка началась мгновенно, Олег не успел скрыться в тамбуре. Он окинул взглядом вагон. Ярко-желтые солнечные лучи били наискось сквозь грязные окна. Тетки торопливо крестились и прижимали к себе поклажу, мужчина напряженно уткнулся в газету, будто отыскал там что-то жизненно важное, девушка уставилась в окно… В дальнем конце вагона несколько человек поднялись и суетливо направились к тамбуру, откуда появилась компания хулиганов.

      Пятеро приезжих и трое местных парней возились между сиденьями, хрипели, матерились. Потом раздался характерный треск разряда. Местные ходят с шокерами, это дало им преимущество. И полиция не запрещает – рядом с Барьером разрешение на шокер не требуется, хамелеонов-то все боятся.

      К такому обороту приезжие были не готовы. Двоих гастрабайтеров вырубили сразу, оставшихся прижали в тесноте, повалили на чемоданы…

      Олег тяжело вздохнул, представил, как отругал бы его Захар Иванович, но ничего с собой поделать не мог – ноги сами понесли назад.

      Белобрысый парень оглушил электрическим разрядом одного противника и придавил другого к деревянной спинке сиденья. Узбек стиснул его правый кулак с зажатым шокером. Белобрысый замахнулся левым… Олег на ходу ударил портфелем снизу – твердый угол попал белобрысому в челюсть, парень повалился, узбек тут же прыгнул на него, прижал коленями к полу. Костлявые смуглые ладони сомкнулись на шее белобрысого, тот захрипел и попытался оторвать чужака от себя; шокер он выронил. Олег перешагнул через барахтающихся противников, левой рукой ухватил следующего парня за макушку и коротким резким движением приложил его о спинку сиденья. Развернулся и пошел в прежнем направлении, снова аккуратно переступил через узбека и белобрысого, бросив на ходу:

      – Полегче, задушишь.

      Гастарбайтер не ответил, но хватку на горле парня ослабил.

      Наконец Олегу удалось уединиться в тамбуре. Он шагнул за стену, чтобы его не видели из вагона, и поставил пузатый портфель между ног. Напялил парик, поправил торчащие в стороны пряди, извлек из внутреннего кармана очки. И последний штрих – надел поверх куртки мятый плащ, который нес, перекинув через руку. Драка в вагоне уже закончилась – местные сбежали. Один напоследок выкрикнул:

      – Мы вас еще достанем, ишаки! Еще встретимся! На пустыре увидимся!

      Состав, дребезжа и лязгая, вкатил в тень, в пыльном окне проступило отражение. Олег оглядел свое изменившееся лицо, ссутулился. Из спортивного парня с короткой стрижкой он превратился в лохматого неопрятного ботаника. Годится. Потом в окно ударили солнечные лучи, отражение исчезло, а вскоре в тамбур стали подтягиваться пассажиры. Рядом встал восточный парень, со скрежетом опустил на пол чемодан, перетянутый капроновыми шнурами. Вокруг левого глаза гастарбайтера уже начал расплываться синяк.

      Олег сдвинул собственный портфель ногой, освобождая место попутчику. Тот покосился на Олега и неуверенно спросил:

      – Эта Лихаслава, правильна?

      Похоже, не узнал. Хорошо, если так.

      – Лихославль, да. Подъезжаем.

      За окном мелькали рыжие бока товарных вагонов, цистерны в черных потеках, сверкающий свежевыкрашенными бортами маневровый тепловоз… Пассажирский миновал стрелку. Пути, забитые товарняком, ушли в сторону, динамик над головой неразборчиво прохрипел название станции, и машинист сбавил ход.

      Скрежеща и лязгая, состав замер перед зданием лихославльского вокзала, выкрашенным в розовый цвет. Краска облупилась и выцвела, ее как раз собирались подновить – шестеро рабочих сооружали леса, седьмой неторопливо разматывал шланг. Новенькие белые каски на них казались неестественно чистыми рядом с замызганными спецовками и ватниками.

      Олег спрыгнул на перрон и осмотрелся. Из соседнего вагона вышла троица гопников. Один заметно прихрамывал, белобрысый на ходу утирал кровь из разбитой губы. Парни, не оглядываясь, пошли к хвосту поезда. Их остановил полицейский патруль; белобрысый стал что-то объяснять, указывая за спину. Гастарбайтеры сгрузили чемоданы. Тот, что спрашивал о Лихославле, пару раз зыркнул в сторону Олега, но помалкивал.

      Пассажиры пробирались мимо груды чемоданов и расходились. Олег, задрав голову, разглядел