Шут из Бергхейма. Выводок. Юрий Погуляй

Ошибка разума. Ошибка обследования и пропущенная врачами серьезная болячка. Организм снова вырабатывает адреналин, энергия уходит в никуда, давление зашкаливает и бац – тело в коконе царапает пальцами стекло, и вместо возрождения перед глазами ползут финальные титры.

      Всяко бывает.

      На третий раз я высунулся из травы, чтобы сориентироваться, и, увидев ту березку, у которой умер в прошлый раз, побежал в обратную сторону. Я ж сообразительный, да! До березки метров триста, не меньше. Ловелас не успеет!

      Он убил меня через минуту, и я опять не понял, откуда прилетела стрела. Однако кое-что я теперь знал точно: оживаешь ты не сразу после смерти. И вдобавок к мысли, что Ловелас – гребаный придурок, это уже хоть как-то выстроило картину нового мира.

      После следующего возрождения я решил не подниматься. Сердце барабанило где-то у горла. Ни хренашеньки ощущеньица. Ладно. Ладно, Ловелас. Мы с тобой точно подружимся. Будем скакать, взявшись за ручки, по этому лугу, пока я не раскрою тебе твой поганый череп! Может быть, не сейчас. Может быть, когда чуть-чуть прокачаюсь, но мы обязательно вернемся к этому разговору.

      Стрелок находил меня в этой траве слишком быстро. Может, он какой-нибудь гребанный следопыт и чувствует людишек поблизости? Сейчас проверим.

      Организм среагировал на эту мысль странно. В груди стало тесно. Переживать еще одну гибель тело не хотело. И самое поганое – не игровое, восстанавливаемое, а настоящее. Хотя ему-то что – это ж не его стрелами дырявят.

      Я сел, вытащил меч. На этот раз осторожнее, чтобы не убить себя раньше, чем это сделает Ловелас. Вслушался в шепот трав. Тактика уклонения не сработала. Значит, нужно ее менять.

      Я встал, быстро огляделся и тут же рухнул на землю. Капюшон Ловеласа оказался шагах в ста слева от меня. Стрела просвистела над травой и ушла куда-то в поле. Заметил. Ну, хорошо. Я двинулся в направлении противника, пригибаясь, не высовываясь и двигаясь эдаким зигзагом. Снайпер все-таки не с пулеметом там засел. Бить из лука вслепую вряд ли станет.

      Хотя жужжащую шмелем стрелу я ждал каждый миг. Крался, раздвигал левой рукой траву и машинально выставлял перед собой пятерню, чтобы хоть как-то защититься от выстрела. Ставил ногу плавно, медленно. Чуть вскользь, чтобы не наваливаться всем весом на белые останки старых трав.

      Ветер шуршал над головой.

      Посмотрим, что из этого выйдет. Если он так полагается на лук – в ближнем бою у меня может быть шанс.

      – Соскучился? – вдруг спросил меня Ловелас. Он был совсем рядом. – Или понравилось?

      Я прыгнул в сторону, затем перекатился к стрелку по густой траве. Та цеплялась за ноги, но не справлялась с умением акробата. Мне даже понравилась эта легкость движения. Мозг будто сам просчитывал, куда и как поставить ноги. Рывок, скачок, смена направления. Стрела прошла совсем рядом, а я вывалился прямо к полевому снайперу.

      Он тянулся к колчану, но мой меч был быстрее. Удар пришелся Ловеласу в плечо, по кожаной куртке. Левой рукой я схватился за лук, рванул его на себя и рубанул еще раз. В то же место.

      Внизу