Большая книга приключений с привидениями. Валерий Гусев

вернется. И поехал куда-то недалеко.

      – Он аппаратуру повез прятать, – догадался Алешка. – На всякий случай. Следы заметает.

      – Вон он! – заорал Петюня. – Возвращается.

      Мы отошли в сторонку и начали спокойно разговаривать. Что нам, и поговорить нельзя?

      Грибков ехал со стороны карьера. Загнал машину в ворота и запер их. А машину запирать не стал, ушел в дом.

      – Я щас! – И сообразительный Петюня шмыгнул в калитку, подбежал к машине и глянул внутрь через ветровое стекло.

      – Машина пустая, – доложил он, вернувшись.

      Все ясно.

      – Так, – сказал Алешка. – Петюня – свободен! Дима, жди меня здесь.

      У меня завалялась в карманах какая-то мелочь, оставшаяся от наших поездок, и я хотел отдать ее Петюне – заработал честно.

      – Не, – решительно отказался Петюня. – Не надо. Я же хотел вам помочь. И еще помогу – только скажите. – И ушел по своим разбойным делам.

      Алешка вернулся не один. Рядом с ним деловито трусил Разбой. В ошейнике из Алешкиного гольфа.

      – Поводок нужен, – сказал мой брат. – Снимай ремень.

      Он пристегнул ремень к носку и тихо зашел вместе с Разбоем в калитку.

      – Нюхай, Разбой, – чуть слышно доносилось до меня. – След, Разбой, след!

      Разбой все прекрасно понял. Он обнюхал заднее колесо машины, поднял на него лапу и, уткнув нос в землю, неспешно выбежал за калитку и направился в поле.

      По дороге Разбой начал набирать скорость. Мы едва поспевали за ним. «Пограничники со служебной собакой преследуют нарушителя». Один пограничник без носка, а другой придерживает спадающие брюки.

      Разбой чесал прямо к карьеру. Так уверенно, будто ездил туда вместе с Грибковым. Спустившись немного по серпантину, он остановился и заплясал на месте. Неужели след потерял?

      – И чего? – спросил его Алешка.

      Разбой в ответ радостно залаял на заросли кустов, раскинувшиеся вдоль дороги по обрывистому склону карьера.

      – Там пещера была, – раздался сзади голос третьего пограничника – Петюни. И когда он нас догнал, малозаметный? – Из нее песок брали, а потом забросили.

      И я тоже вспомнил. Пал Данилыч говорил: в этом месте какой-то особый песок был, для кладки печей очень подходящий. А когда по всей округе печки сложили, про пещеру забыли, и она заросла кустарником.

      – Пускай собаку, – сказал я.

      Алешка снял с шеи Разбоя свой носок и мой пояс, и пес резво нырнул в кусты, не переставая лаять.

      Мы – за ним. И точно, за кустами была дырка в откосе и что-то вроде песчаной пещеры, небольшой, но вместительной. Там, на полиэтиленовой подстилке, стояли несколько коробок. Мы открыли самую ближнюю. Сверху в ней лежала черная тетрадь, а снизу пульт и связка микрофонов.

      Тетрадку мы забрали сразу, я сунул ее за пояс, под рубашку. А вот это все куда девать? Из этого хороший сюрприз может получиться. Но не домой же тащить?

      – Петюня, – спросил я, – ты все знаешь…

      Петюня не только малозаметный, но и очень сообразительный оказался. Даже не дал мне вопрос до конца сформулировать.

      – У Гребенкиных все лето дача пустая, они