Маргаритки смерти. Наташа Корнеева

холодно, ли там пингвину

      на льдине пингвинят рождать,

      взболтает прорубь экскременты,

      взрастут на них, как на дрожжах,

      и будущие рудименты,

      и настоящая вожжа,

      под хвост попавшая кобыле,

      и Сивке на горах  не жить,,

      кто укатал  – того  забыли,

      кто укатался –  не мужик,.

      замёрзнут ягод лица в …брины,

      во льдах горчинку утопив,

      а смерть – обычные смотрины,

      из мёртвых вытряхнут живых.

      опять заставят (ул)ыбаться,

      писать – читать и говорить,

      Му-му – Герасимам, а зайцев —

      Мазаям, жизни – смерть.. в кредит.

      штиль

      знаешь, я хочу сказать тебе

      что-то очень,  даже слишком важное,

      горсткой пепла, помнишь, в сентябре,

      выпала, и жизнь моя бумажная

       стайкой белых-белых журавлей

      потянулась,  как в театре кукольном,

      только в детской раненой игре

      раньше всех меня одну застукали,

      надо было спрятаться всерьёз

       а не закрывать лицо ладошками,

      длинные составы паровоз

      тащит с необструганными досками,

      разгружала долго по ночам,

      занозила сплошь себя и до крови,

      верила румяным калачам,

      серенадам под чужими окнами,

      А потом  пришла ко мне зима,

      раньше, чем сожгли листву пропащую,

      Видно предоплата внесена

      Будущим моим за  настоящее,

      За  окном снега, снега, снега…

      У соседей – травы да зелёные,

      Мягкие, пахучие стога,

      И огромный лес с живыми клёнами.

       у меня имеется свой лес,

      на горе, но тёмный, неприветливый,

      в том лесу есть много-много мест,

      где я разговариваю с ветрами,

      их осталось три, один ушёл,

      потому что ветки стал заламывать,

      мне не плохо и не хорошо,

      я учусь дышать и верить заново.

      против всех аксиом

      хочешь – буду любить,

      баловать,

      в  косы ленты вплетать

      алые,

      звёзды с неба таскать

      малые -

      зажигать в небе звёзды большие.

      перестану будить

      затемно,

      сдохнешь – стану твоим

      Хатико,

      против всех аксиом

      статики -

      я без ветра воздушным змием

      до вершин доберусь

      аховых

      по следам, на снегах

      знаками

      меж психическими атаками

      нарисую твоё имя

      посторонняя комната

      посторонняя комната, выстланная пыльцой

      опоздавших на бал увядающих хризантем,

      в жёлтом платье разодранном, зла и дурна лицом,

      стук  в  висках – наповал – переплёты под кожей вен -

      анатомия осени,  каждый скелет – в шкафу,

      близость старых рубашек – надежда для новых тел,

      околдованный мной сити  выклевал глаз жару,

      взятых на абордаж и до смерти влюблённых в