Протокол о недоделках. Сергей Васильев

арше меня, и неплохо так, за семьдесят лет. – Я Аркадий Витальевич.

      – Здравствуйте, – кивнул и я. – Я Виктор Александрович.

      – Здравствуйте, мальчики, – улыбнулась ещё одна пенсионерка. – А я Галина Романовна. Поехали? Или ещё кого-то ждём?

      – Нет, все трое в сборе, – сказал я на правах самого, пожалуй, младшего, ну или точно только пять лет как вышедшего на пенсию, бросил маленькую, как и велено, сумку перед третьим стулом и сразу решил немного разузнать о спутниках в невероятном путешествии. – Я бывший инженер-электрик, 65 лет, пять лет на пенсии… И тоже подписал этот невероятный контракт…

      – Все подписали, – улыбнулась Галина Романовна. – Мне 64 года, но на пенсии уже девять лет, бывший преподаватель истории в университете. Меня убедили, прислав файл с правильной историей заселения кроманьонцами Европы и Азии, и всё сошлось, я три года не могла поверить, но меня метлой отовсюду гнали, хорошо хоть не рассказала откуда сведения и про контракт, а то сейчас отдыхала бы в Кащенко, вместо поиска приключений. А как убедили вас, Виктор Александрович?

      – Меня убедили результатами спортивных матчей, с тотализаторов и гонорар получил, – усмехнулся Аркадий Витальевич. – Я работал поваром. 73 года мне.

      – Гонорар и я получила из результатов спортивных матчей, но это так низменно, – не без труда рассмеялась Галина Романовна, посмотрев на начавшую открываться стальную дверь в будущее.

      – Меня убедили низменные результаты спортивных матчей. Ну и то, что происходило за последние три года в мире, а происходило такое, что никакие предсказамусы не нострадали, – постарался рассмеяться и я, снимая, как и приказано, тёплую одежду и беря сумку.

      – Да уж, одно коронобесие, предсказанное три года назад, кого угодно убедит. Хорошо, что в контракте прописано не разглашать ничего, кроме ставок букмекерам, но я своих потомков обеспечил, – легко встал Аркадий Витальевич, ловко подхватил сумку с пола, похоже красуясь неплохой для его возраста физической формой, и зашёл в дверь.

      Мы кивнули – что тоже оставили потомков, да и другую родню, не бедными, и оставили записки, которые найдут не раньше сегодняшней полуночи, что отправляемся в очень долгое путешествие, и что у нас всё в порядке, вот такие мы отчаянные искатели приключений на пенсии – и вошли в дверь. Затолкали сумки в маленькие ящички под креслами, сели, пристегнулись. Все устало вытянули ноги, вежливо разобравшись в тесном пространстве между направленными друг к другу креслами.

      Дверь закрылась. Во вполне ярком освещении из простого плафона над головами – даже не скажешь, что это машина времени, но не верить после предсказаний оснований нет, да и поздно отказываться, в контракте чётко прописаны санкции за немотивированный отказ, ликвидация нас и получателей выгоды от наглого грабежа букмекеров – мы натужно улыбнулись друг другу. Началось гудение. Мы дружно сказали бессмертную фразу Гагарина:

      – Поехали!

      Капсула вздрогнула, нас несколько неожиданно немного вдавило в кресла, начался взлёт. И стальные шторки на больших иллюминаторах вокруг кабины разошлись. Ого, какой сервис – в прям окнах неспешно вращавшейся вокруг вертикальной оси машины времени мы увидели как быстро удаляется пустырь, потом огни большого города. Тряски почти не было, как и рёва двигателей. И вдавливало в кресла нас равномерным ускорением. До чего техника дошла! Галина Романовна удивлённо воскликнула, вглядевшись во что-то над моей головой, сняла очки и прошептала:

      – Там написано «Привет межзвёздным путешественникам от инженеров»!

      – Межзвёздным? – дружно воскликнули остальные.

      – Да!

      – Получается, что мы не через время летим в будущее, а через… космос? – задал риторический вопрос Аркадий Витальевич. – А я и еды не взял, и непохоже, что быстро долетим.

      Я, глядя в иллюминаторы на нашу родную Землю, пораскинул мозгами:

      – Ну, в соответствии с, дай бог памяти, релятивистским учением, при достижении почти скорости света время для нас почти остановится. Чем не путешествие во времени? И в контракте не указано, что мы окажемся на Земле, там написано про пригодное для жизни место с, как в курсе физики, хех, нормальными условиями и с огромным пространством. И там будут люди помимо нас, то есть мы не одни будем. Ээээ… много людей.

      Мои спутники кивнули – ну да, контракт мы все истёрли до дыр, вернее распечатку, конечно, из полученного файла. Дама тревожно посчитала в уме и забеспокоилась:

      – Но если мы разгоняемся пусть с одной силой тяжести, как и написано в контракте, что перегрузки не более одного Гэ, и недолго…

      – Жэ, – поправил я с улыбкой, начал блистать древними общими знаниями, надеясь, что не перевираю. – Это десять метров в секунду за секунду. Пусть ещё один Жэ на компенсацию гравитации, а скоро она сойдёт на нет. Хотя если недолго, то ускорение будет один Жэ. Скорость света три на десять в восьмой метров в секунду, значит разгоняться нам тридцать миллионов секунд! Шестьдесят секунд на шестьдесят минут, три тыщи шестьсот секунд в часе. На двадцать четыре часа, не умножу в уме, но пусть сто тысяч в сутках,