Мурлыкина и Писатель. Александра Сашнева

Светка! Ты чо? Не помнишь? Антипина Светка. Она теперь фирму держит свою ООО «Свадебные платья».

      – А мне зачем Светка? – говорит Мурлыкина. – А замуж пока не собираюсь. Знаешь, что? Я лучше сама тортик съем.

      – Мурлы… – начал говорить Димон, но Мурлыкина уже бросила трубку.

      – Сама тортик съем! – сказала Мурлыкина, взяла ложку.

      А тортик‑то и не лезет в нее, в Мурлыкину, и грустно от чего‑то.

      – Я же только испытать средство хотела! – сказала Мурлыкина и всхлипнула. Слезы покатились по щекам. Мурлыкина схватила тортик и в ярости швырнула его в окно.

      Мимо проходил бомж и очень обрадовался.

      – Спасибо тебе, Боже! – сказал он, подбирая торт. – Сегодня у меня вечеринка.

      Позвонила Морозова.

      – Ну что? – простонала Мурлыкина. – Опять будешь про свою несчастную любовь мне плакать?

      – Нет, – сыто промяукала Морозова. – Не буду. Любовь у меня счастливая. Я посмотрела твой канал про еду на youtube и приготовила пирог и пригласила моего парня на пирог. Оказалось, что он больше всего в жизни любит мамины пироги. А мой пирог ему показался таким же вкусным, как у его мамы.

      – Что? – Мурлыкина аж подпрыгнула.

      Глава 18. Барсетка или отгадка про Морозову

      – Нет! Писатель! – возмущалась Мурлыкина. – Ты видел? Видел? Она по моему рецепту сделала пирог и заполучила себе парня. Видел?

      – Конечно. Твои рецепты прекрасны! – улыбнулся Писатель.

      – Откуда ты знаешь? Ты же не пробовал!

      – Я видел твои картины. Я говорил с тобой. Человек, который умеет так наслаждаться жизнью, не может не поделиться своим наслаждением с другими.

      – О! Какие приятные слова! – Мурлыкина зарделась и плюхнулась на скамейку.

      – Люди ищут наслаждения, но ведь нельзя наслаждаться, не доверяя!

      – Точно! Если не доверяешь, то боишься. А какое же наслаждение, если ты боишься?

      – Угу. Хочешь барбариску?

      – Хочу. Спасибо, – Мурлыкина протянула руку.

      Писатель порылся в кармане и высыпал в ладонь Мурлыкиной горсть барбарисок.

      – А знаешь, чего я не пойму до сих пор? – сказала Мурлыкина, разворачивая конфету.

      – М‑м?

      – Почему я заплакала? Почему мне стало так обидно, когда Димон сказал, что придет со Светкой? Ведь я же и не хотела от него никакой любви. Но почему не сработал твой способ? И почему…

      – Стоять, Мурлыкина! – тормознул ее Писатель. – Давай по порядку. Вот почему ты заплакала, если тебе было все равно?

      – Почему? Потому что я уже заранее решила за него, что это должно сработать? Потому что я была уверенна, что я вооружена лучше? Что Димон – игрушка в моих руках? А оказалось, что это он воспользовался мной и моей манипуляцией. То есть мне тупо обидно, что я проиграла? Но ведь это ты мне посоветовал! Зачем ты меня обманул?

      – Постой, Мурлыкина! Я тебе говорил про кошек. А не про людей!

      – Не думаю, что люди сильно отличаются.

      – Не сильно. Они так же чувствуют любовь, как и кошки. Ну‑ка, скажи мне, как ты называла Димона, когда