Дверь в будущее. Элли Картер

рухнула на сиденье.

      – Не ты отвечаешь за меня, Эйприл. А я за тебя. – Габриэль наклонился к ней так близко, что девочке могло бы показаться, что он собирался её обнять. Вот только он… ну… был не из тех, кто любит объятия. Поэтому Эйприл даже не удивилась, когда мужчина крикнул прямо в «Сэйдисоник», подозрительно молчавший в ухе: – Я отвечаю за всех вас!

      Габриэль отвернулся к панели управления, и когда он заговорил снова, казалось, он говорит с темнотой.

      – Я вас ни о чём не просил.

      Это было больнее, чем падение. Боль была сильнее, чем от синяка на ноге, который Эйприл получила, врезавшись в ледяную скульптуру. Сильнее, чем от раненой гордости. Поэтому девочка сидела молча, пока в поле зрения не показалась лодочная пристань семьи Винтерборн.

      – Я точно найму чёртову няню, – пробормотал Габриэль себе под нос. – Или смотрителя зоопарка.

      Он пришвартовал катер и наблюдал, как Тим и Колин делают то же самое. Дети привязали лодку, и Габриэль указал рукой на лестницу в скале.

      – А теперь идите в дом. Вы все. Пока не начался дождь.

      Но Эйприл не сдвинулась с места – она не могла так просто уйти. Девочка сказала:

      – Мне правда жаль.

      – Не так жаль, как мне.

      Габриэль даже не повернулся к Эйприл – словно не мог на неё смотреть. Казалось, он разговаривал с холодным ветром, обращался к темноте. Словно детей здесь и не было. Словно мужчина хотел, чтобы их здесь не было совсем.

      – Мы…

      Колин схватил Эйприл за руку и закончил вместо неё:

      – Мы идём в дом думать над своим поведением!

      Тим достал фонарик, когда дети зашагали вверх по скрипучей лестнице на скалистом утёсе. Воздух стал ещё более холодным и сырым. Тучи вдалеке засверкали молниями, но Эйприл совсем не испугалась. Она остановилась и оглянулась на воду и лодочную пристань.

      – Я просто пыталась помочь.

      – Мы знаем, – сказал Колин.

      – Если бы он только нам позволил…

      – Мы – не те, кто ему нужен, – сказал Тим.

      Какое-то время дети поднимались в тишине.

      – Она же скоро вернётся? – Эйприл не нужно было уточнять, кто эта «она». Все и так понимали.

      – Сложно сказать, – ответил Колин. – Обычно я неплохо читаю людей, потому что семейный бизнес и все дела. Но, честно говоря… её мне никогда не удавалось прочитать.

      Эйприл понимала, что мальчик имел в виду. Мисс Нельсон была доброй. Была замечательной. Но девочка не знала, какая она на самом деле. И не была уверена, знал ли это хоть кто-нибудь. И хотя Эйприл верила, что Изабелла Нельсон в конце концов вернётся, ей приходилось напоминать себе, что она десять лет надеялась на возвращение своей мамы. Эйприл привыкла ошибаться в таких вещах.

      – Это странно, – произнёс Тим, останавливаясь, и Эйприл уткнулась в его спину.

      – В нашей жизни много чего странного, Тим. Тебе стоит говорить точнее, – сказала девочка.

      Тим указал на особняк над скалами.

      – Свет не горит.

      Колин с облегчением выдохнул и зашагал дальше.

      – Сэйди